Чердак на Куин-стрит

Непрерывный показ мод нижнего белья позади столика диджея с детской музыкой создавал, по общему признанию, художественную и одновременно причудливую атмосферу, которая, вероятно, была одной из главных причин быстрого истощения наших запасов шампанского. То ли это, то ли стремление гостей слегка затуманить вид самой главной почетной гостьи, в сверкающей тиаре на белокурой голове и объемном красном шелковом пеньюаре с белым меховым палантином на голых плечах. Это смотрелось бы не так ужасно, не будь на Пуччи практически такой же наряд. Ребекка сунула бедную собаку на колени Марку – тот сидел в инвалидном кресле рядом с ее троном, будучи не в состоянии отодвинуться, что, кстати, могло быть причиной его злобных взглядов, бросаемых на Джека и меня.

Я стояла рядом, беседуя с родителями Линдси и Олстон, когда Джек подошел к Марку.

– Хорошо проводишь время, Мэтт? Тебе что-нибудь принести? Не знаю, принес ли официант какой-нибудь пирог из потрохов, но, если ты хочешь, я могу его попросить.

– Ступай к черту, Джек. Ты вновь проиграл, просто еще не знаешь об этом. Как обычно, ты невнимателен. И я имею в виду не только этот дурацкий контракт. К черту его. У меня есть вещи побольше и получше, над которыми я сейчас работаю.

Воцарилось долгое молчание. Я вытянула шею, чтобы услышать, что скажет Джек.

– Известно ли тебе, что кража произведений искусства из музея является федеральным преступлением? Думаю, трудно сбежать, когда сидишь в инвалидном кресле.

– Что?

Возмущенный крик Марка привлек к себе всеобщее внимание. Впрочем, Джек пропустил его мимо ушей и присоединился к нашему кругу общения, где мы продолжили болтать о наших девочках, экзаменах и лакроссе. Я уже начала расслабляться и получать удовольствие от вечеринки, когда поймала себя на том, что активно слушаю доносящийся из динамиков звук.

Сесили, мать Олстон, рассмеялась:

– О боже мой. Что это?

– «О, Супермен», – сказала Вероника с натянутой улыбкой.

– Да. Это та самая песня. – Майкл сунул руки в карманы брюк.

– Никогда не слышала о таком. Это считается музыкой? – спросила Сесили.

– Скорее это искусство перформанса, – ответила я. – Не помню, чтобы я помещала это в плейлист. Вы не против, если я отлучусь на минутку? Мне нужно поговорить с отцом, какая музыка должна звучать на открытии подарков. – Я посмотрела на часы. – Которое должно начаться примерно через двадцать три минуты и, – я подняла другую руку, в которой держала другие часы, с секундной стрелкой, – четырнадцать секунд.

Я поспешила туда, где за диджейским столиком стоял мой отец – в гавайской рубашке, солнцезащитных очках и с цветочной гирляндой на шее, которую он сделал сам. Я не спросила, выбрал ли он имя диджея, потому что боялась услышать ответ.

– Эй, пап, у тебя все в порядке?

В ответ он показал мне пацифик.

– Не та эпоха, но я не против. Тебе принести еще воды, папа?

– Твоя мать только что принесла мне холодную сельтерскую с лимоном, так что я в порядке… но спасибо. И да, я знаю, что мне нужно изменить плейлист для подарочной части вечеринки. Три будильника, которые ты поставила в моей кабинке, дадут мне знать вовремя. – Он улыбнулся, но не так искренне, как я ожидала.

– Быстро ответь мне: откуда ты взял эту последнюю песню? Я не помню, чтобы этот компакт-диск был в моей коллекции.

– С песней Лори Андерсон? Он была в подборке компакт-дисков, которые принесла мне Нола. Там много классных вещей. Почему ты спросила?

– Какая такая подборка? – И тут я вспомнила коробку, которую Олстон по ошибке принесла из дома. Коробка с вещами, которые собрал ее отец, чтобы избавиться от них, готовясь к переезду. Чувствуя легкое головокружение, я посмотрела на отца:

– Этот диск был в футляре?

Отец посмотрел на стопку компакт-дисков:

– Этот… нет. Вообще-то здесь их несколько без футляров. Кстати, их нельзя хранить таким образом. Они легко царапаются.

– Верно, – сказала я. – Спасибо. – Я было пошла прочь, но резко повернулась. – Можно мне его взять, пожалуйста?

– Я обещаю, что больше не буду его ставить.

– Нет, дело не в этом. Я только… Мне нужно показать его Томасу. – Ну вот. Наконец-то я это сказала. Я озвучила назойливую мысль, которая постоянно преследовала меня, как бы я ни старалась ее подавить.

– Если ты настаиваешь. – Отец осторожно взял диск большим и средним пальцами и положил его в пустой футляр. – Ну вот. И если ты не возражаешь, я хотел бы получить его обратно, когда он будет тебе больше не нужен. Я хочу прослушать весь альбом. Он довольно странный, но завораживающий – на манер крушения поезда.

Я рассеянно кивнула, сжимая футляр и выискивая в толпе Томаса. Скорее всего, он был с Джейн, но и ее я тоже не смогла найти. Мне срочно требовалось сбежать на минутку, чтобы все обдумать. Чтобы не столкнуться с официантами на кухне, я обошла дом до входной двери.