Череп Бетховена: Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки

Сен-Санс прожил долгую жизнь и был превосходным музыкантом; сегодня его воспринимают скорее как добротного представителя французского стиля композиции своего времени, чем как инноватора. Некоторые из его более молодых современников ставили ему это в упрек, и ему приходилось защищать свой стиль, одновременно нападая на их.

Сен-Санс был исключительно одаренным ребенком. Его отец, французский государственный чиновник, умер, когда малышу было всего три месяца от роду. Он с раннего возраста подавал большие музыкальные надежды и к трем годам уже начал учиться играть на пианино; большинство людей с трудом могут вспомнить, что они делали в этом возрасте. В семь лет он начал учиться композиции; он как будто был реинкарнацией Моцарта.

Его первое публичное выступление состоялось в парижском зале Плейель, когда ему было всего десять лет; да, большинство из нас в этом возрасте если и поднимаются на сцену, то разве что на конкурсе правописания или в постановке школьного театра. И это был не простой детский концерт. Сен-Санс играл без нот «Фортепианный концерт до минор» Бетховена и «Концерт си-бемоль мажор» Моцарта. Да-да, играл наизусть! Чтобы еще более поразить аудиторию, он предложил на бис сыграть на память любое количество фортепианных сонат Бетховена. Слух о его удивительном таланте быстро распространялся, и уже тогда было понятно, что его ждет блестящая карьера. Как будто этого было недостаточно, у него обнаружились уникальные способности к латыни, греческому и различным наукам. Когда в 1858 году он продал права на издание некоторых своих произведений, то на вырученные деньги купил телескоп.

Несмотря на многочисленные дары и почести, которые он получал на протяжении своей карьеры – в том числе орден Почетного легиона, – его личная жизнь была омрачена трагедией. В 1875 году он женился на женщине вдвое моложе него, Мари-Лор Трюффо. Его мать была категорически против этого брака, который оказался очень непростым. В 1878 году оба сына Сен-Санса умерли в течение шести недель; один от болезни, а второй выпал из окна пятого этажа. Эта ужасная потеря в конечном итоге привела к концу брака, потому что Камиль винил свою жену в недостаточном внимании к детям. Во время поездки в 1881 году он просто бросил ее, и вскоре они расстались окончательно, хотя официально так и не развелись. Сен-Санс явно пребывал в мрачном настроении, но смог найти некоторое утешение в дружбе с композитором Габриэлем Форе, для детей которого стал фактически любящим дядюшкой. В 1888 году умерла его мать, что повергло его в депрессию; в какой-то момент он едва не покончил с собой. После этого он уехал в Северную Африку, где больше всего времени провел в Алжире. Там он и умер в 1921 году.

На протяжении жизни у Сен-Санса было много друзей и много врагов. Его выдающийся талант, несомненно, заставлял многих завидовать, но его композиторский стиль был вполне консервативным и не произвел никаких революций, из-за чего его критиковали, особенно после 1890 года. Сам он, к примеру, не любил музыку Дебюсси и говорил, что его «Полуденный отдых фавна» – «воплощение отсутствия стиля, логики и здравого смысла», а другую его пьесу назвал «кошмаром». Эти чувства были взаимны. Дебюсси считал музыку Сен-Санса слишком традиционной и сентиментальной, заявив (устами вымышленного персонажа месье Кроше) в 1901 году в журнале La revue blanche: «Неужели того, что никто не любит Сен-Санса, недостаточно, чтобы сказать ему, что он уже написал достаточно музыки, и лучше бы ему отдаться своей недавно открытой страсти к путешествиям?»

Сам Сен-Санс нисколько не отрицал консерватизма своей музыки. В 1890 году он писал:

Mea culpa! Меня обвиняют в том, что я не декадент.
Моя Муза не рискует пробовать на зуб незрелые плоды.

Также хорошо известен спор Сен-Санса по поводу композиции с Сезаром Франком. А услышав «Протея», экспериментальную пьесу Дариюса Мийо 1919 года, Сен-Санс сказал: «К счастью, во Франции еще есть приюты для умалишенных».

Во время I Мировой войны он оказался втянут в политику – его заставили публично объявить, что он отвергает музыку Вагнера как часть пропагандистской кампании Германии. Эта история подробно описана в статье в The New York Times от 4 марта 1917 года: