Череп Бухгалтера

- Команда Фаррара исчезла, - ответил бухгалтер. – Рейн умер от дизентерии. Талия однажды вышла поохотиться и не вернулась. И я не смог найти никого, кто согласился бы выйти на ее поиски. А потом, прямо вчера… Мамма Джетт сообщила мне, что у ее фермы происходит что-то странное. Я обещал ей помощь, но после этого вокс-связь с ней пропала.

Я сидел, наблюдая за всем этим, и был заинтригован не меньше Террини.

- Кто эта Мамма Джетт? – спросил я.

- Она из освобожденных сервов, работает на своем участке земли уже тридцать лет. Жесткая, как старый сапог.

- И далеко ее ферма?

- В часе пути отсюда.

- И все? – уточнил я.

Капо кивнул.

Я обернулся к Террини.

- Мы успеем доехать туда до темноты?

Террини посмотрел на хронометр.

- Да. Капо, поехали с нами, покажете нам дорогу.

Бухгалтер побледнел.

- Сейчас?

Я ободряюще хлопнул его по спине.

- Да. Сейчас.

ГЛАВА 6

Так как нас было теперь трое, мы взяли один из «Голиафов», стоявших у административного блока. Это была старая ржавая машина с эмблемой Муниторума, едва видной под слоем пыли. Капо завел мотор со второй попытки. Из выхлопной трубы грузовика вырвалось густое бурое облако прометиевого дыма. Капо нажал на педаль газа, прогревая мотор.

- Просто его нужно немного подбодрить, - сказал он, и грузовик тронулся с места.

Дорога шла мимо построек фермы, вдоль ряда амбаров, потом сворачивала в каньон, где тоже росли зерновые. Железная подвеска «Голиафа» никак не помогала смягчить нашу поездку. По дороге в сезон дождей прошла гусеничная машина, и вся дорога была взрыта, потом взрытая земля на жаре засохла до каменной твердости. «Голиаф» трясло так, что мы ощущали всеми костями каждую рытвину.

- Так вот, эта Мамма Джетт, - начал я, напрягая голос, чтобы перекричать шум мотора. – Вы сказали, она из освобожденных сервов?

- Да. Четвертое поколение. Ее предок был приговорен к рабскому труду за ересь сто тридцать лет назад. Ее освободили, когда срок наказания для его потомков истек.

- И сколько лет ей сейчас?

Капо фыркнул.

- Пятьдесят. Или шестьдесят. Не знаю. Вряд ли она сама знает.

- И многие сервы остаются здесь после освобождения?

Капо покачал головой.

- Не многие из них доживают до освобождения. А из тех, которые доживают, большинство просто не знает, как жить иначе. Поэтому они становятся рабочей силой для факторумов, или рабочими Муниторума. Или, как Мамма Джетт, продолжают делать то, что лучше всего умеют – обрабатывать землю.

Мы ехали милю за милей мимо рядов зерновых, прежде чем впереди показалась ферма Маммы Джетт.

Она стояла в полях, квадратный участок земли с низким жилым домом, открытым амбаром, насосной установкой со станком-качалкой и рядом теплиц, блестевших на солнце.

За насосной установкой стояли несколько высоких башен-резервуаров для воды, от них тянулись оцинкованные ирригационные трубы, уходившие в поля. Головка насоса-качалки медленно двигалась то вверх, то вниз. За исключением этого на ферме царило зловещее безмолвие.

Недалеко от дома, на деревянном шесте, воткнутом в землю, стояло соломенное пугало, одетое в изорванное платье, его рука указывала на дом.

Мотор «Голиафа» умолк, и Капо, распахнув дверь, спрыгнул из кабины. Террини сделал то же самое с другой стороны. Когда кабину покинул я, Капо позвал:

- Мамма Джетт?

Я тоже позвал ее. Но, кроме скрипа насоса, ничего не отозвалось.

К одноэтажному дому прилегала фанерная веранда. Дверь представляла собой просто два листа ржавого металла, прикрепленных к грубо сработанной деревянной раме, и увешанных аляповатыми иконами.

Капо постучал.

- Эй? – позвал он.

Никто не ответил.

Он со скрипом открыл дверь.

- Мамма Джетт?

Я прошел в дом за ним. Комната выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Вся мебель была перевернута и разбита, посреди всего этого разгрома, словно падающий снег, кружились клочья ткани.

- Трон Святой… - прошептал я. Под моими ботинками хрустели разбитые горшки и осколки стекла. Пол был мокрым от рассола и мясной пасты.

- Мамма Джетт? – звали мы, заглядывая в комнаты. – Мамма Джетт?

Я протолкнулся к задней двери дома и остановился.

- Что там? – спросил Террини.

- Похоже, что гроксы вырвались из загона, - ответил я.

Гроксы были основными сельскохозяйственными животными, выращиваемыми на мясо по всему Империуму. Эти злобные ящеры в своем родном мире были высшими хищниками, обладали свирепым нравом и челюстями, способными перекусить человека пополам. Но они также обладали способностью питаться почти чем угодно, и давали много мяса, богатого протеином. Единственным способом содержать их безопасно было лоботомировать их и держать в ямах-загонах.

Но тут было явно что-то не так. Изгородь, которая должна была находиться под электрическим напряжением, была растоптана, и грокс-подросток стоял на заднем дворе. Я затаил дыхание. Грокс присел к земле, словно кошка, готовая прыгнуть, его черные змеиные глаза смотрели прямо на нас, гибкий хвост угрожающе бил по земле.

В первый раз в моей жизни я испытал ужасное ощущение, что я не человек, а просто добыча.

А потом грокс прыгнул.