Череп и кости в российской военной символике

   В период Великой, или Великой Отечественной (как тогда называли первую мировую!) войны особой популярностью эмблема «адамовой головы» пользовалась в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной авиации. Было принято решение установить для летчиков, сбивших вражеские аэропланы, георгиевскую планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными – единицы. Многие из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки. После Февральского переворота 1917 г. бездарная политика Временного правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью Государю Императору, стала «расползаться по всем швам». В безуспешных попытках избежать военной катастрофы Временным правительством начали создаваться «ударные части», «части смерти», «революционные батальоны» и даже «отряды добровольцев из увечных воинов», призванные своим примером воодушевить остальные, менее стойкие войска, усердно разлагавшиеся (на немецкие денежки) красными агитаторами и тем самым удержать фронт от распада. Наибольшей известности среди них достигли, пожалуй, Корниловский ударный полк (в ходе гражданской войны выросший до размеров дивизии и послуживший костяком белой Добровольческой Армии – позднее «Вооруженных Сил Юга России») и «Женская боевая команда (позднее – батальон) смерти Марии Бочкаревой», защищавшая от большевиков Зимний дворец в октябре 1917 г, но были и многие другие аналогичные части, не менее самоотверженно дравшиеся за историческую Россию на полях гражданской войны. В их символике – на погонах, фуражках, папахах, жетонах и нарукавных щитках, наградах, знаменах и нагрудных знаках корниловцев, анненковцев, дроздовцев, бойцов Западной Добровольческой Армии генерала князя Авалова-Бермондта, отрядов атамана Булак-Балаховича, донских казаков-гундоровцев, Железной бригады Чехословацкого Корпуса, Сибирской штурмовой бригады и многих других непременно присутствовала «адамова голова» как символ смерти и воскресения, причем та же самая идея нередко выражалась и черно-белой цветовой «схимнической» гаммой формы белогвардейских частей (как бы подчеркивая этот свой «крестоносно-монашеский» характер белые воины нередко использовали в своей символике белый православный или мальтийский «рыцарский» крест, а марковцы даже носили на поясе черные четки-лествицы – нисколько не опасаясь соседства христианской символики с «черепом и костями»). И православные иереи служили молебны и благословляли их на правый бой, совершенно не смущаясь присутствием «зловещего символа». Последними, кто, продолжая традицию Якова Петровича Бакланова, носил «череп и кости» на полях боев (правда, уже второй мировой войны, которая, однако, воспринималась ими, прежде всего, как продолжение войны гражданской), были «белые казаки» 1-й Казачьей Кавалерийской дивизии, позднее ХV Казачьего Кавалерийского Корпуса и многих других казачьих частей и подразделений в составе германского вермахта.