Череп в холодильнике

– Не знаете? – Фарлей скептически изогнул бровь. И вдруг с силой грохнул кулаком по столу.

Элизабет тоненько взвизгнула от испуга. Да что там, я сама с величайшим трудом удержалась от желания прикрыть голову обеими руками и шмыгнуть куда-нибудь под стол, спасаясь от гнева дознавателя. Так, на всякий случай, а то вдруг вещами кидаться начнет.

– Не играйте со мной, госпожа Элизабет! – с поистине змеиным присвистом проговорил Фарлей.

Вопреки ожиданиям, он не стал кричать, напротив – понизил голос. Теперь он почти шептал, и мне приходилось изо всех сил напрягать слух, лишь бы не пропустить слова. Но почему-то это пугало еще сильнее.

– Кто вам дал эту монету? – повторил вопрос Фарлей и вперился тяжелым немигающим взглядом в побледневшую от волнения Элизабет.

– Это все Артурчик… – прошептала она. – Это он. Честное слово, я ни при чем!

Артурчик? Я едва не рассмеялась от такого сюсюкающего сокращения. Она про младенца, что ли, говорит?

– Артурчик? – вопросительно повторил Фарлей.

– Артур Арильян, мой жених, – с достоинством пояснила Элизабет. Замялась на миг и исправилась: – Ну то есть мой настоящий жених. Тот человек, за которого я действительно хочу выйти замуж.

– Ах вон оно как. – Фарлей понимающе кивнул. – И что же сделал этот Артурчик, чтобы спасти любимую девушку от участи стать чужой супругой?

– Мы много обсуждали сложившуюся ситуацию, – затараторила Элизабет. – Естественно, не было и речи, чтобы найти понимание у моих родителей. Артурчик… Он небогат. Он не знатного происхождения. В общем, разразился бы грандиозный скандал. К тому же долги моего отца… Кредиторы в последнее время начали угрожать судебным разбирательством. Если бы я заявила в такой момент, что хочу разорвать помолвку с Аверилом, то родители бы отреклись от настолько неблагодарной дочери…

– Ближе к делу, – поморщившись, оборвал ее стенания Фарлей. – Госпожа Элизабет, что именно предложил сделать Артурчик?

Я слабо улыбнулась, заметив, что Фарлей сделал особенный упор на имени жениха. Такое чувство, будто в душе он потешается над Элизабет и ее историей любви, но продолжает играть роль сурового невозмутимого дознавателя.

– Он сказал, что нам надо опозорить Аверила, – тихо призналась Элизабет. – Мол, у него есть знакомый маг, который все сделает наилучшим образом. Аверил устроит грандиозный скандал сразу после свадебного торжества.

– После торжества? – не удержавшись, переспросила я, за что была немедленно награждена хмурым предупреждающим взглядом от Фарлея.

– После торжества? – однако повторил он мой вопрос. – Не до него?

– Конечно, после. – Элизабет пожала плечами, словно удивленная, что приходится объяснять настолько очевидные вещи. – Нас бы сочетали браком, и сразу после этого Аверил принялся бы бесчинствовать на глазах многочисленных свидетелей. Разделся бы, попытался кого-нибудь изнасиловать… Окружающие бы решили, что бедняга помутился рассудком.

– И вы бы поместили новоиспеченного супруга в какую-нибудь частную лечебницу для умалишенных, – догадливо завершил за нее Фарлей. – После чего получили бы полное право распоряжаться его состоянием как законный опекун.

Элизабет кивнула. Чуть покраснела, когда Фарлей укоризненно зацокал языком.

– Это было наилучшим выходом, – оправдывающимся тоном забормотала она. – Я бы оплатила все долги отца. А Артурчик остался бы при мне. Да, о свадьбе с ним пришлось бы забыть. Но Артурчик был настолько мил и любезен, что согласился просто быть рядом со мной, не претендуя на роль моего законного супруга.

– Ничего не скажешь, очень великодушно с его стороны, – презрительно фыркнул Фарлей. – На дальнейшую судьбу Аверила, очевидно, вам было плевать.

– Он бы ни в чем не нуждался, – заверила его Элизабет. – Я бы поместила его в самое лучшее учреждение определенного толка. Все бы его желания исполнялись, естественно, в рамках разумного и дозволенного. Не стоит делать из меня чудовище!

– Вы не чудовище, вы намного хуже, – не выдержав, аж взвилась я в кресле от неподдельного возмущения. – Ни за что ни про что вы готовы были приговорить человека, который, в общем-то, ничего дурного вам не сделал, по сути, к пожизненному заключению. Вы хоть сами понимаете, какую подлость готовились совершить?

О, как много я готова была высказать Элизабет! Какими ругательствами хотела ее осыпать! Но неожиданно голос отказал мне.

Я немо раззявила рот раз, другой. Затем захлопнула его и угрюмо посмотрела на Фарлея. Опять его шуточки!

– Агата, не мешай мне, пожалуйста, – мягко проговорил он, словно забыв мой недавний намек о недопустимости настолько фамильярного поведения.

В самом деле, даже немного обидно, почему к Элизабет он продолжает обращаться подчеркнуто вежливо, а мне так непринужденно тыкает.

Фарлей между тем прохладно посмотрел на Элизабет, даже не подумав снять с меня чары немоты. Видимо, осознал, что иначе я то и дело буду прерывать ход допроса.

– Что произошло после того, как вы с Артуром приняли решение оболгать Аверила и упечь беднягу в лечебницу до скончания дней его? – спросил он.