Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи

– У нас была вечеринка на работе, потому что сегодняшний номер разошёлся стотысячным тиражом благодаря моему материалу. И я премию получил, хотел семью порадовать. А семья осталась ночевать на даче и меня не пускает. Хотя я этой самой семье черешню привёз… только уронил. И ещё бутылку… кваса. Только тоже уронил. К тому же меня хотели прибить лестницей. Я её тоже уронил. И ещё я в окне видел страшную картину. И если вы кого-то убили, то лучше скажите сразу…

– Это Миша, – зашептала мама Оля, – голос похож.

– Голос и подделать можно, – также шёпотом ответила мама Лена. – В литературе сколько угодно примеров, как беззащитных женщин обманывал какой-нибудь маньяк. Вспомни хотя бы Красную Шапочку.

– Или «Семеро козлят», – добавила начитанная Саша.

– Мам, надо у него спросить что-нибудь такое, чего никто, кроме папы и тебя, не знает, – посоветовал Иван и, взяв у мамы лопатку, приложил её к левому виску.

– Хорошо, – согласилась мама Оля и надолго задумалась.

– Может, спросить, сколько у вас детей? – неуверенно предложила Саша, но Иван только фыркнул на такое наивное предложение.

– Я пока на крыльце посижу, – предупредили за дверью. – Я устал.

– Постой, постой! – обрадовалась мама Оля. – Я придумала. Если ты мой муж, отец моих детей, то скажи, какое первое слово сказал Иван.

– Борщ, – ответили на крыльце.

– Ну??? – набросились на маму Олю осаждённые дачники. – Правильно?

Мама Оля нахмурилась:

– Не борщ, а суп. И это не Иван, а Даша сказала.

– Такая толпа детей, разве за каждым запомнишь, – заворчали на крыльце.

– Вторая попытка, – объявила Саша. И все опять глубоко задумались. А на крыльце, кажется, даже немного захрапели.

Малявка, Даша и Кошмар мало интересовались происходящим у двери. Они обнаружили в Ваниной подушке дырку и, совсем немножко расковыряв её, доставали пёрышки, подбрасывали их вверх. Пёрышки долго и красиво кружились.

– Мы будто бы на Северном полюсе, – сказала Максимке Даша. – А Кошмар будто бы белый медведь. Давай сделаем пещеру и все в неё залезем…

Тем временем на крыльце храпели всё громче, и это мешало маме Оле думать над контрольным вопросом.

И она постучала в дверь. На крыльце недовольно завозились и поинтересовались:

– Кто там ночью так тарабанит?

– Это мы… – обескураженно ответила мама Оля.

– Ага, мы! Голос и подделать можно, – не поверили снаружи и зевнули. – Я открою, а вы на меня, может, с лопаткой наброситесь.

Мама Лена, распихав наваленную у двери утварь, откинула крючок с петли. В проёме стоял мужчина. Кровавые лохмотья висели у него на щёках и на лбу. Женщины в ужасе замерли.

Оглядев поле боя и поскоблив грязной рукой прилипшие и размазанные по лицу ягоды клубники, мужчина грустно констатировал:

– Во всем доме только один нормальный человек. Вон он. К сожалению, он не принадлежит к семейству Лапшовых.

Это он сказал про Стаську, которая с закрытыми глазами стояла на лесенке, ведущей с чердака, и выглядела тихо и невинно, а не как остальные – в перьях и томатном соке. Она ещё не вполне проснулась и сказала, не открывая глаз и явно имея в виду папу Мишу:

– Тебе хвостик отгрызут…

Потом Стася открыла глаза и тоже пошла дуть на пушинки.

Пух кружился по комнате, прилипая к облитому соком Ивану, вымазанному ягодой папе, к лохматому Кошмару и ко всем остальным.

Дашенька, вся пушистая, как зимний зайчик, радостно осмотрела комнату и кивнула папе:

– Видишь, как здесь весело. Даже ночью. Надо здесь навсегда остаться.

– Да, – согласился папа Миша. – Только боюсь, я не выживу, если такое веселье с лестницей будет повторяться слишком часто.

Если вы думаете, что после этого все умылись и улеглись спать, то глубоко ошибаетесь. Потому что тут в посёлке вырубилось электричество. В дачном посёлке «Ромашка» было такое интересное электричество, хронически вырубленное. Мама Лена нашла свечки, и, расставив их вокруг, все принялись собирать пух в целлофановые пакеты. И все, кроме Дашеньки, недоумевали, как в обыкновенной подушке может поместиться столько пуха. А Дашенька недоумевала, почему в подушке один только пух с перьями, а самой птички нету.

Когда пухом набили пять пакетов, все, кроме Ивана и Саши, поднялись на чердак. Саша искала подсвечник для своей свечи, а Иван развлекался, строя из рук смешные тени. Он перебирал, перебирал пальцами, и вдруг на стенке шкафа появилась странная фигура, напоминающая обезьяну. Вспомнив, с чего всё началось, Иван вздрогнул.

– Клянись, что не будешь ехидничать, и я тебе что-то расскажу, – сказал он Саше, дунув на свечку. – Лучше утром.

– Чтоб мне каждую ночь так спалось! – поклялась Саша.

За окном светила луна. Всё небо было в мелких, как брызги, звёздочках, которые можно было разглядывать, не вставая с топчана.

Иван, решив проверить, видно ли отсюда дачу на холме, уверенно шагнул к окну.

Дачный посёлок вздрогнул от очередного жуткого воя. Вопил Иван. Притаившиеся новенькие грабли радостно съездили Ваньку по лбу.

Глава шестая. Утро с петухами