Череп в небесах

…Однако имперско-фашистские звери не остановились, даже когда их план прорвать наш фронт был опрокинут доблестными воинами-защитниками Нового Крыма. Враг попытался высадить десант, однако его челноки были расстреляны ещё на высоких орбитах нашими зенитными комплексами…

(На экране – впечатляющая картина гибнущих челноков, переданная со спутника. Изображение порой дрожит и дёргается, но можно рассмотреть, как то один, то другой кораблик получает прямое попадание ракетой и взрывается.)

Все десантные средства имперцев уничтожены. К сожалению, отмечены падения их остатков в густонаселённых районах планеты, где они вызвали немногочисленные пожары и небольшие человеческие жертвы. Мы скорбим о погибших от руки имперско-фашистских зверей, но сегодняшний бой ещё раз показал несокрушимость нашей обороны и высокую боевую готовность обороняющих Новый Крым воинских частей.

* * *

На экране передо мной было несколько сообщений. Далька не подвела, она действительно писала, разумеется, коротко и практически шифром. Сеть фильтровалась, но даже Дариана Дарк при всём своём желании не могла её отключить полностью (тогда парализуется вся повседневная жизнь на планете, равно как и экономическая активность), ни отцензурировать на все сто процентов личную переписку, на это не хватит кадров, а сторожевых роботов, отслеживающих подозрительные письма по содержанию, достаточно нетрудно сбить с толку.

Дариана Дарк оставалась на Новом Крыму; вернуться к ней Даля, само собой, не смогла. Это означало бы смертный приговор, если не что-то похуже. Но где искать её штаб, Далька знала – Дариана обосновалась в самом центре Нового Севастополя, в здании бывшей городской управы.

Час от часу не легче. Прорываться через лабиринты кварталов, где вдобавок одни лишь переселенцы…

Были в письмах Дальки также и необходимые имена. Начальники охранных отделов, командиры расквартированных в Новом Севастополе частей и так далее и тому подобное.

Ночь мы вновь встретили в пути. Гилви молча шагала рядом, вновь – холодная и бесстрастная статуя. Во мраке, когда звёзды скрылись за облачными покровами, мой отряд достиг окраин города.

Тут всё изменилось. Некогда утопающие в зелени кварталы плавно сбегали к опоясавшим столицу Нового Крыма полям и паркам; сейчас деревья были безжалостно вырублены, через открытое пространство пролёг уродливый противотанковый ров: бетонные стены и дно, колючая проволока, дно утыкано стальными шипами. С противоположной стороны – бетонная же стена, с торчащими через равные промежутки коробками пулемётных гнёзд. Дорогу перегораживал лабиринт из каменных блоков метра полтора высотой, и по обе стороны пропускника – опять же провалы амбразур.

Дариана Дарк неплохо подготовилась к осаде. Конечно, настоящую атаку это не остановит, но от случайных и нежелательных элементов вроде нас – вполне.

Хорошо ещё, что я видел всё это хозяйство, пока не покинул столицу вместе с 1-й добровольческой дивизией, светлая ей память.

Здесь не было слепых, непросматриваемых зон, по предполью не шарили прожектора, как в старых фильмах о войне, но я не сомневался, у наблюдателей на той стороне хватает приборов ночного видения.

– Здесь, – сказал я, сворачивая к изрядно прореженной роще примерно в паре километров от периметра. – Миннопоисковики всем включить, тут могут оставаться сюрпризы.

Нам открылись пересохшие бетонные резервуары, обнесённые проволочным забором. Некогда здесь помещалась одна из станций биоочистки, потом появились более эффективные домашние фильтры и деструкторы, и этот угрюмый памятник эпохе организованной борьбы с загрязнением окружающей среды давно следовало бы снести, но, как всегда, непременно находилось слишком много более срочных дел. А так отключённая и разукомплектованная станция сделалась одним из любимейших мест для мальчишеских игр.

Конечно, ведущие в город коллекторы были забетонированы ещё во времена она, но для нашей группы это не препятствие.

Мин мы не нашли. На территории станции лишь уныло завывал ветер, сетчатый забор кое-где повалило, из трещин в бетоне поднималась буйная трава.

– Сюда, – я показал на заваленное мусором и забранное ржавой решёткой отверстие. У меня за плечом Раздвакряк заскрипел зубами – господин оберштабсвахмистр нагрузил его боезапасом к гранатомёту, а по узкой трубе ползти предстояло на карачках.

– Тих-хо, орангутанг обмочившийся! – не преминул гаркнуть Клаус-Мария. Гаркнуть, правда, ему пришлось шёпотом. – Герр гауптманн сказал – в трубу, значит, полезешь в трубу!

И мы полезли. Трижды приходилось возвращаться чуть ли не до самого выхода, потому что мы упирались в бетонные пробки; их приходилось подрывать, а взрыв в замкнутом пространстве, поверьте, не тот аттракцион, к которому вы бы мечтали оказаться поближе.