Череп в небесах

Немногие уцелевшие из переселенцев присоединились к нам – кто выжил под Тучей, не повредившись рассудком.

Встречаться с Далькой я не стал. Не могу я смотреть ей в глаза. После Гилви – нет, не могу. Хоть режь.

Отцу я передал документы, подписанные Его Светлостью регентом. Теперь это их дело. Пусть ведут переговоры, определяя наш будущий статус. Хотя, конечно, вопрос гарантий…

– На этот счёт не волнуйся, – с непонятной мрачностью сказал папа, когда я закончил свой рассказ. – Гарантии будут. Непременно будут. Только ни о чём не спрашивай меня сейчас. Вам всем ещё вернуться надо. А Даля твоя уже оборвала все…

– Хватит, пап.

– Ладно-ладно, я что, я ничего, – подозрительно быстро сдался он. И, обняв меня, попросил шёпотом: – Ты только возвращайся, сын.

* * *

Последний полёт оказался совсем невыносимым. Гилви словно бы дала обет молчания и целомудрия, целыми днями и ночами сидела в одиночестве, запершись и отказываясь разговаривать с кем бы то ни было. «Мерона» гордо рассекала подпространство (или что там ещё достойно рассекать имперскому клипперу), и я тоже не находил себе места – предстояло выполнить последнюю часть плана, часть, в которой всё основывалось на одних лишь смутных и косвенных доказательствах. Да и хватит ли для задуманного, гм, захваченного с собой «материала»?..

«Мероне» нужно было одолеть немалое расстояние. Около пятидесяти световых лет, ничем не примечательная звёздочка, похожая на Солнце. Там не ждут нас устрашающие космические крепости, возведённые злобными Чужими, – не сражалось против нас никаких злобных Чужих, если не считать Дбигу, которые если и сражались, то исключительно безо всякой злобы.

По корабельному времени проходили «дни» и «ночи», Дариана Дарк пребывала в тихом помешательстве, пуская слюни и мочась под себя в комфортабельном корабельном лазарете под неусыпным контролем, каковой ей обеспечил Валленштейн; Клаус-Мария Пферцегентакль гонял солдат до седьмого пота, словно собираясь завоевать с «Танненбергом» половину Вселенной, а если прибавить остальные части 2-го корпуса, то и вторая бы половина бесхозной не осталась; я же слонялся по коридорам огромного корабля, не находя себе места.

Приходит конец истории, думал я. Хочется верить, что счастливый, что мы благополучно осуществим задуманное и вернёмся домой, что Его Величество кайзер выполнит данное обещание и имперский флаг над Новым Крымом будет спущен, что безумная братоубийственная распря между Империей и Федерацией сойдёт на нет как-нибудь сама собой, что моя родная планета залечит раны и голубые волны вновь заплещутся у набережных Нового Севастополя, и пусть приезжают к нам те же шахтёры с Борга, купаются, загорают и, причмокивая, смакуют наших ползунов, тушенных в собственном соку, – пусть только не мочатся с парапетов где попало. Пусть всё станет тихо, мирно и скучно, пусть настанет время, о котором летописец смог бы написать «в лето от сотворения мира такое-то… не быть ничего, лишь тишина великая».

А наши дети станут проклинать скуку, и мечтать о подвигах, и завидовать нам, которые «совершали небывалое». Ага, совершали. Устилая дорогу трупами. Предавая и нанося удары в спину, оправдывая всё тем, что мы не на рыцарском ристалище, что есть всё-таки цели, которые оправдывают любые средства.

Но всё это случится не сейчас, а когда-нибудь потом, а пока что…

А пока что мы стояли с Валленштейном, Дитрихом Мехбау, Рудольфом Бюловым, другими офицерами бригады и молча смотрели на открывшееся нам небывалое зрелище.

Сотни, тысячи «маток» кружили вокруг планеты, точно так же, как и в моём видении. «Мерона» вышла на высокую орбиту вокруг планеты (размером примерно с Землю, суши мало, как и на Новом Крыму, океан – один сплошной коричневый кисель биоморфа).

Нам никто не препятствовал, никто не атаковал. «Маткам» не было до нас совершенно никакого дела.

– Руслан, где надо высаживаться?

– Совершенно не важно, господин генерал. На любом берегу. Единственное пожелание – это какое-нибудь естественное укрытие. Кому-то ведь придётся сдерживать тамошних обитателей, пока мы не завершим начатое.

Я благоразумно умолчал о том, что сам далеко не уверен в успехе.

– Тогда предлагаю вон там, – Валленштейн указал на едва распечатанной карте. – Рядом горы, скалы крутые. Подойдёт?

Я кивнул.

Три шаттла, чуть больше сотни десантников. Большего и не требуется – их задача только прикрывать нас. Ну и, само собой, я, Гилви и – самая важная в нашей экспедиции – Дариана Дарк.

«Матки» равнодушно кружились по собственным орбитам. И плевать они хотели на три стальные коробочки, скользнувшие вниз, к поверхности планеты.