Череп в небесах

Я продиктовал бессмысленную на первый взгляд последовательность букв и цифр. Каптенармус пожевал губами и кивнул, мол, запомнил. Понятно, что память у него была как минимум не хуже моей.

– Погоди, Михаэль, а что случилось с гражданскими на базе? Семьи офицерские… э-э-э… девчонки наши?

Михаэль поднял брови и пожевал губами.

– Дариана Дарк никого и пальцем не тронула. Всех собрали и выслали на Шайтан, где, как я слышал, уже передали нашим.

– Вот так-так! – поразился я.

– Дариана не дура, небось знает, что её ждало бы, вздумай она хоть пальцем офицеровых жён тронуть. Не говоря уж о детях…

Я смолчал. Дариане было, по моему разумению, уже глубоко плевать на Империю и возможные последствия, но Михаэль, хоть и резидент, был явно информирован «на достаточном для выполнения функциональных обязанностей уровне». Я не стал его разубеждать.

Мы простились.

…Я летел обратно в Новый Севастополь со стойким убеждением, что только что попросил помощи против Вельзевула у его почти что полного близнеца Астарота. Конечно, если признать, что это разные сущности.

* * *

Обратная дорога прошла безо всяких происшествий, если не считать за таковые утроенные кордоны в аэропортах и допрос с пристрастием, учинённый мне и во Владисибирске, и в Новом Севастополе. Сканеры послушно высвечивали нужные мне сведения (разумеется, липовые), база по отпечаткам пальцев так же послушно опознавала меня как Александра Сергеева, не имеющего ровным счётом никакого отношения к опаснейшему преступнику-рецидивисту Руслану Ю. Фатееву, усердно разыскиваемому всеми новосотворёнными «спецслужбами Народно-Демократической Федерации». Империя дотошно составляла обширные досье на всех «политически неблагонадёжных граждан» (а в таковых, напомню, ходило всё население Нового Крыма), однако у неё хватало ума не делиться этими сведениями с «верноподданными». Наша криминальная полиция, например, довольствовалась отпечатками пальцев; считывание рисунка радужной оболочки глаз имперцы оставили себе. И слава Богу: радужку подделывать куда сложнее, чем «пальчики». Хотя я не сомневался, что эту «брешь в системе безопасности» Дариана постарается закрыть как можно скорее.

За прошедшие два дня, казалось, число поселенцев в городе утроилось. Однако вот ресторанов на Екатеринке было открыто куда меньше. Встретило меня наглухо опущенными жалюзи и то кафе, где мы геройствовали с таксистом Трофимом Сергеевичем. Впрочем, над закрывавшими окна железными языками фасад уродовали полуовалы жирной копоти. Похоже, за нашу «смелость» пришлось расплачиваться хозяину заведения – и как бы ещё не той несчастной официантке…

Я долго выбирался из города. Кружил, петлял, не только стараясь отделаться от гипотетического «хвоста», но и вглядываясь в людские лица. Совсем недавно мы, новокрымчане, гордились своим небольшим, но некоррумпированным парламентом, известным на все Дальние Сектора университетом, своей планетой, которую, горьким опытом наученные, сумели сохранить в первозданной чистоте. Да, мы страстно мечтали о свободе и готовы были обмануться – так не потому ли «народ безмолвствовал», когда всю Думу объявили «национал-предателями» и власть почти без выстрелов перешла в руки Дарианы Дарк и её креатур? Эти несчастные обманутые поселенцы, грубые и невоспитанные – заставят ли они нас забыть о том, что Русь всегда принимала гонимых и отверженных, что в ней каждый, кто хотел, находил себе дом? И что случится, если Империя действительно начнёт высадку? Против кого повернётся наше оружие?..

А переселенцы с Борга уже вовсю хозяйничали в Новом Севастополе. Их сразу можно было отличить: мужчин по солидным бородам, женщин – по забитому и замордованному виду. Детвора с визгом носилась по некогда аккуратным газонам, походя опрокидывая и ломая всё, до чего только могла дотянуться. На фасадах и ещё остававшихся незакрытыми витринах появились первые граффити.

Они не виноваты, твердил я себе. Они вырвались из ада, и никто, кроме Империи, не виноват, что они такие. Они просто опьянели от моря и неба. Они не «плохие», потому что нет изначально плохих и хороших. Их изуродовала скотская жизнь. Им кажется, что другой нет и быть не может. Их дети никогда не могли лазать по деревьям и строить шалаши, беззастенчиво ломая ветки. Всё ещё может измениться…

У нас вновь возникала нелепая, давящая пауза. Дариана не проявлялась. Да, мы получили информацию, которую невозможно переоценить, но дело-то стояло. «Наша Даша» нужна была нам не «живой или мёртвой», а исключительно живой, а потом, после допроса – скорее всего, мёртвой, потому что если «маток» направляет только и исключительно её воля…

А на всех фронтах тем временем сохранялось затишье. Имперцы прочно удерживали «зелёную линию» на Шайтане, отбиваясь от воинственно-петушиных наскоков горячей, но неумелой армии Федерации; и нигде никаких следов Тучи, наводившей такой ужас на Иволгу и Омегу-восемь. Судя по имперским новостям, ничего существенного не происходило и на Зете-пять, где остатки уцелевших лемуров забились глубоко в непроходимые леса.