Черепа

– Есть такое, – проворчал я, поднимаясь и потягиваясь. Кости жалобно хрустели, намекая дураку, что спать нужно хотя бы лёжа, ежели уж не вышло на соломенном тюфяке. – Ты-то чего подскочил?

Только-только начинало сереть, и на небе ещё вовсю моргали звёзды. Холодный ветер гонял меж деревьев клочья противного тумана, и где-то в лесу кричала какая-то напрочь одуревшая птица. Кроме меня и графа, все спали. Костёр давно потух, но парни всё одно лежали кругом кострища, точно думали получить какое-никакое тепло. Королева спала, свернувшись калачиком, и на ней, кроме собственного плаща, лежал ещё и Джессипов.

– Твой человек разбудил. – Граф прикрыл рот ладонью. – Кажется, ты его называешь Рогатым. Сказал, что от главной дороги слышен подозрительный шум. Похоже на столкновение.

– Тебя-то он на хрена поднял? – Оборву Рогатому уши: забыл, кому подчиняется?

– Так ведь ты не просыпался, – хмыкнул граф. – Я же говорю, сидел, привалившись к дереву, подпрыгивал, но не просыпался. Твой боец начал так громко ругаться, что разбудил меня. Я велел ему возвращаться обратно и следить за развитием ситуации. Мало ли, как там всё обернётся. Но пока тихо.

– Ясно. – Я мазнул по влажной от росы траве пятернёй и протёр рожу. Стало полегче. – Пойду посмотрю, в чём там дело. Шухера без повода не бывает.

– Я с тобой. – Кажется, граф хотел туда идти и без меня, потому как успел нацепить меч, да и вообще гляделся бодрячком, точно и не спал вовсе.

– Забыл тебя спросить.

Однако предварительно не мешало бы кого-нибудь разбудить. На всякий случай. Я пнул Шамана. Тот подскочил и дико уставился на меня. Хавальник открыл.

– Тихо ты! – Я подобрал своё оружие и поёжился. Сыро, мать бы его так! – Там какой-то замес на тракте. Мы сходим оценим. А ты сиди и слушай. Ежели что-то важное, дам знать. Свистну один раз – подрывайте задницы и валите как можно быстрее и дальше. Два раза – опять же буди всех и ко мне на помощь. Понятно?

Шаман торопливо кивнул. Я зевнул до хруста в челюсти и пошёл вперёд. Деревья в тумане напоминали мертвяков из детских страшилок. Ну там, где они выбирались из могил, чтобы пожрать человечины. Мы пацанами до хрена такой чепухи наслушались. После никто не мог уснуть, а самые зелёные всё хныкали да мамок звали. Дык откуда им взяться?

Ладно, насчёт кипиша. О, точно! Стоило нам выйти к дороге, как я услышал звуки близкой потасовки. Кричали мало, больше звенело да глухо ухало. Иногда кто-то коротко взвизгивал и тут же утихал. Ржали лошади, значит, рубились конники. И явно не какие-то залётные гоп-стопили караван. Во-первых, торговые по ночи не лазят, а во-вторых, когда купчину режут, тот скулит о пощаде так, что уши закладывает.

– Идём, – мотнул я башкой и показал, как идём: не выходя на дорогу, у самого края леса. В утреннем сумраке заметят не сразу, ежели увидят вообще. – Где Рогатый, мать его?

Внезапно мимо проскакала взмыленная лошадь. С неё, зацепившись ногой за стремя, свисал мужик с раскроенной пополам черепушкой. Видать, только что получил подарочек: кровища хлестала вовсю, а сам конник помалкивал – значит, готов. Одежда не армейская, но уж больно ладно всё выглядит, одно к одному. Да и видал я такие кольчуги прежде. Кажется, догадываюсь, кто там рубится с одной стороны. А вот теперь совсем интересно: кто так справно мутузит королевских ловчих?

– Егерь, – проводил конника взглядом Джессип. На физии графа читалась оторопь. – Что происходит?

– Ща узнаем, тут уже недалеко. – Я взвёл арбалет. – Оружие приготовь. Чуйка у меня, что потребуется.

Навстречу кто-то бежал. Бежал быстро и совершенно не скрываясь. Граф вынул из ножен свою железяку, а я поднял арбалет и поймал смутный силуэт на конец болта, положил палец на спусковую скобу. Ещё чуть…

– Крест!

Я едва не нажал на спуск, даже понимая, что вижу Рогатого.

– Твою мать, я чуть не обосрался!

– Ты, мать твою, только что едва на тот свет не отправился, дубина, – опустил я оружие. Блондинчик за спиной тихо хрюкнул. – Какого дьявола происходит? И чего ты носишься, будто кобель, которому хвост прищемили?

– Дык это, Крест, там наши с ловчими рубятся. По ходу те засаду устроили, а Псих это дело просёк и пустил парней по лесу. Сейчас волчар зажали по центру тракта и рубят в капусту. Но гады ещё держатся.

– Так в чём дело? – ухмыльнулся я и сунул два пальца в рот.

Внезапно кто-то ухватил меня за плечо. А, граф с перекошенной мордой.

– Тебе какого надо? Потом перебазарим.

– Крест, ты что, собираешься напасть на королевских служащих? Это же серьёзное преступление!

– Дядя, а ты что, с дуба рухнул? – Я сбросил его руку. – Наши УЖЕ с ними бодаются, если что. И вот как ты думаешь, ежели я сейчас выйду и скажу: а ну, завязывайте дурака валять, то они все тут же послушаются, перестанут резать друг другу глотки и разбегутся?

– Хорошо, я им скажу…