Черепаха Киргала

Так вот, через луну после торжественной церемонии в Лантар прибыл двоюродный брат лагратского монарха. Уж не знаю, с какого перепоя, — едко произнес ларморец, — но ради такого случая король решил показать этому южанину нашу черепаху. Выяснилось, что этот лагратец также является и главным жрецом у себя на родине. Они там поклоняются дельфинам, обезьянам и орлу. Этот посол был главным среди ихних обезьян. И даже взял с собой одну из них. Лагратцы считают, что они даруют ум и богатство. И что-то еще, уж не помню. Главное — в другом. Недоумок король решил, что было бы неплохо, если бы этот жрец сделал бы символический подарок Дарующей Удачу, подарит траву, которую ему дадут наши жрецы. Позволять кормить черепаху какому-то обритому чужаку никто, конечно, не собирался. Просто тот должен был в трех шагах от черепахи положить озерную траву на золотой поднос. А наш верховный жрец должен был также положить на тот же поднос заморский орех, который ему должны были вручить лагратцы. Этакая трогательная картина дружбы двух далеких монархов, — издевательски просюсюкал Хемилон своим слушателям. Кстати, в Лаграте считают, что эти орехи, произрастающие только на их острове, улучшают сообразительность, также, как и у этих лохматых животных.

Обезьяна пользовалась среди урманской знати большой популярностью: посмотреть на ее ужимки и смешные рожицы собирался весь двор. Особенно им нравилось смотреть, как обезьяна ест — она пользовалась маленьким молотком, чтобы раскалывать орехи.

Вилт хмыкнул:

— Я тоже могу молотком колоть орехи! Но что-то никто из благородных не спешит посмотреть на это.

— Что взять с дураков! — вздохнул Мерги. Друзья рассмеялись.

— Наконец, настал этот знаменательный день обмена едой, — продолжил ларморец. — Лагратский жрец положил, как положено, пучок травы на поднос, а наш жрец поделился с обезьяной орехом размером с детскую голову. Но потом все пошло наперекосяк: то ли из-за волнения лагратцы забыли покормить свою животину, то ли еще из-за чего, но обезьяна в то утра была голодна. Очень голодна. Увидев орех на блестящем подносе, она спрыгнула с роскошных носилок, на которых она все время нежилась, и через несколько прыжков оказалась рядом с любимым лакомством. Схватила его и быстро оглядевшись, заметила черепаху. Подскочив к Дарующей Удачу, она схватила амулет Урмана и принялась колотить ее панцирем по этому проклятому ореху. Все застыли в изумлении, которое у урманцев быстро перешло в ярость. Храмовые стражники, не дожидаясь приказа, умертвили ни в чем не повинное голодное животное. Ну, а затем пришлось отправить вслед за ней и ее жреца вместе со всей свитой, в исступлении бросившихся на святотатцев. Никто не догадался положить рядом с орехом и сам молоток.

В результате лагратский монарх объявил войну Урману, а Лантару пришлось объявлять ему, чтобы не опозориться на всю Линмару. А так как остров Лаграт находится на другом конце Линмары, война ограничилась погромами жилищ вражеских купцов в Урмане и Лаграте, чудом оказавшихся так далеко от родины. Вообще, торговля с Лагратом идет через руки урдаланцев, поэтому особого ущерба страны друг другу не нанесли.

Через пятнадцать лет короли помирились. Кости обезьяны торжественно отдали их новому верховному жрецу, хотя, я сомневаюсь, что все эти годы кто-то хранил у себя эту гадость. Думаю, что в тот мраморный саркофаг засунули кости какой-нибудь давно исдохшей дворняги, а лагратцы наверняка выкинули саркофаг за борт, как только отплыли от лантарской пристани. Вот и все, что я вам могу рассказать об этой дурацкой войне, — заявил Хемилон своим друзьям и поспешил оросить пересохшее горло.

— Я об этом ни разу не слышал! — изумленно произнес Айто. — А ведь прожил на свете немало! И всегда старался держать уши открытыми. Выходит, что я не знаю и десятой доли того, о чем стоило бы знать.

— А то, что знаешь, верно лишь на ту же десятую часть, — «обрадовал» его звездочет. — Надо всегда помнить о том, что историю пишут, а не записывают. Поэтому ей верить нельзя. Да, постарайтесь не делиться с посторонними этим рассказом. Официально война началась из-за оскорбления, нанесенного жрецом нашему королю. А о том, что по вине урманского монарха какая-то обезьяна использовала Удачу Урмана вместо булыжника, в хрониках нет ни слова. Неохота связываться с местным правосудием за оскорбление короны.

— Ты слышал, Пимм? — окликнул дед внука. — Все, о чем мы говорим дома, никому не рассказывай. Иначе у нас могут быть большие неприятности.

— Я уже не маленький! — попытался обидеться ребенок.

— Болтуны встречаются и с сединой, — продолжил внушение дед. — Ты уже должен понимать, что держать язык за зубами всегда выгоднее, чем болтать, не закрывая рта.

— Я понял, понял! — нетерпеливо отозвался ребенок.

— А зачем приехали в Урман эти лагратцы? — обернулся старик к Хемилону.