Черепашки-ниндзя и Подземный Кукловод

Если бы какому-нибудь завистнику из Би-Би-Си удалось запечатлеть на фотоплёнку визжащую Эйприл в окружении четырёх подозрительных двуногих зелёного цвета, возможно, её карьера дала бы серьёзную трещину. К счастью, жилище черепашек находилось на глубине двадцати с лишним футов под землёй, в заброшенном и забытом всеми канализационном отсеке, который не работал ещё со времён второй мировой войны. Однажды немецкий самолёт, неведомо как добравшийся сюда через Атлантику, сбросил на Нью-Йорк четыре фугасных бомбы. Одна из них разворотила старый четырёхэтажный дом, который стоял на этом месте, и повредила канализационную сеть.

В доме в это время никого не было, кроме клопов и тараканов – хозяева, которые сдавали здесь квартиры студентам и молодым парам, решили, что доходы от него не оправдывают расходов и, выселив всех жильцов, искали покупателя для этой кирпичной коробки… Дом и участок канализационной сети под ним были такие старые, что сначала думали плюнуть на них и не восстанавливать, а место это после расчистки приспособить под бейсбольную площадку.

Но сразу после войны цены на землю в городе подскочили в несколько раз, и один процветающий скотопромышленник (кстати, двоюродный дед директора CBS) купил этот участок и выстроил на нём новый дом, такой же четырёхэтажный и такой же убогий… А что касается канализации, то она осталась почти в таком же виде, как и после бомбардировки. Новую сеть смонтировали недалеко от этого места, а развороченную строители просто заровняли землёй и забыли. Черепашки и Сплинтер отыскали вход и обнаружили почти неповреждённое помещение, которое раньше, видимо, выполняло функцию бойлерной. После тщательной уборки оказалось, что здесь вполне можно жить. К тому же, по счастливому стечению обстоятельств, Нью-Йорк в последние два десятка лет расширялся именно в северную сторону, где находился дом дедушки Брюшного Типа, и сейчас жилище черепашек оказалось почти в центре города… И даже самый ушлый репортеришка не догадался бы искать сенсационный материал прямо у себя под носом. И на глубине в двадцать три фута.

…Скоро Эйприл почувствовала, что черепашки от восторга входят в раж, и она рискует в самом деле спикировать на пол. Но, как самый сообразительный на CBS журналист, она быстро нашла выход из положения.

– Пицца остынет, – крикнула Эйприл и в ту же минуту очутилась на полу. Черепашки заметались по комнате, накрывая на стол праздничную зелёную скатерть и подавая ножи и вилки. Через минуту стол был готов, и Эйприл развернула свёрток. Все, включая Сплинтера, утверждавшего, что культ еды сгубил не одну великую цивилизацию, застыли в немом восхищении перед огромной, благоухающей, сулящей все радости чревоугодия пиццей…

Брюшной Тип мог сколько угодно говорить о репортёрском гении Эйприл, но о главном призвании своей лучшей сотрудницы он не догадывался. Да, видимо, никогда и не догадается, потому что Эйприл скорее пойдёт работать в бульварную газетёнку, чем приготовит для своего толстого босса такую пиццу. Эйприл, когда её разозлить, могла творить просто невероятные вещи. И тут она опять-таки превзошла сама себя. Черепашки, избалованные, надо сказать, кулинарными изысками своей подружки, умолотили пиццу диаметром в два фута за считанные минуты. Если судить по блеску их глаз, Эйприл вполне могла бы притащить пирог размером с колесо карьерного самосвала, и участь его была бы точно такой же.

– У меня будет брюхо, – с беспокойством произнёс Сплинтер.

– У крыс брюха не бывает, – успокоил его Мик, разливая в чашки кофе из термоса. По опустевшему блюду из-под пиццы пробежал маленький таракан. Он схватил крошку со стола и, сразу потеряв всякую бдительность, начал поедать её тут же на месте.

Сплинтер мгновенно среагировал, и его хвост со стуком опустился на насекомое.

– Культ еды погубил не одну великую цивилизацию, – наставительно произнёс крыс, кивая на бьющегося в конвульсиях таракана.

– Несчастный, – посочувствовала Эйприл. Донателло с отвращением глянул на вредителя и отвернулся.

– Ох, Эйприл, если бы ты знала, как мне надоело быть подземным жителем! – вздохнул он. – Мы уже больше недели не выходили наверх. Этот мистер Фредрикссон, наверное, решил сгноить нас здесь…

Мистером Фредрикссоном звали владельца дома наверху, двоюродного родственника Брюшного Типа. Дом постепенно разваливался оттого, что при его строительстве пожалели цемента. Роджер Фредрикссон латал его, как только мог. Сейчас строители приводили в порядок парадный вход и первый этаж. Работа шла почти круглые сутки, и выйти из подземелья незамеченными было довольно сложно. Во всяком случае, Эйприл, чтобы попасть сюда, не привлекая внимания, пришлось изрядно постараться.

– Наверху уже настоящая зима? – поинтересовался Дон.

Эйприл утвердительно кивнула и отхлебнула из чашки.

– Вчера выпало много снега, – сказала она. – На моей улице даже перекрыли движение. Снегоочистители целых полдня разгребали снег. И вообще погода классная.