Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

  Профессор Брэдли впервые надел белый халат и почувствовал себя в нем несколько неловко. Что­бы не испачкать его, он держал руки перед собой, на весу, а носовой платок из кармана доставал двумя пальцами.

  Доктор Адамс вдруг представил себе этого Ме­ресу живым: высокий лоб, большие миндалевид­ные темные глаза, плотно сжатые губы. Нижняя короткая одежда похожа на юбочку и мало чем отличается от набедренных повязок рядовых вои­нов. Грудь и плечи покрыты крест-накрест панцир­ной лентой из золотых звеньев, ярко сверкающих на солнце. Тонкая талия перетянута драгоценным, усыпанным каменьями поясом. Свободный конец пояса свисает спереди почти до колен. На плечи накинут длинный плащ из легкой прозрачной тка­ни, а голова украшена высоким убором из жесткой материи. На ногах Мересу легкие сандалии с за­остренными спереди и загнутыми вверх подошва­ми. В руках кривой бронзовый меч с массивной золотой рукояткой. Мересу выше всех, и когда он идет, в походке чувствуется уверенность сильного и смелого.

  В лаборатории потемнело, и когда Эйприл вклю­чила свет, сразу бросилась в глаза куча бинтов около деревянного ящика у двери. В комнате стоял терпкий запах эфира, от которого у Эйприл начи­нала кружиться голова.

  Когда доктор Адамс раскрыл окно, с улицы до­несся вечерний шум города, и все трое почувство­вали, что мумия на столе вдруг стала жалкой и не­нужной. Эйприл разочарованно протянула:

-   Профессор, и это останки человека, который действительно когда-то ходил по земле?

-   Ходил? Это не то слово! Он был облечен не­ограниченной властью и мог творить большие дела, совершать величайшие жестокости. И не его вина, что последних, наверное, было больше. Увы! Та­кой тогда был век!

  Эйприл любила слушать профессора, но на этот раз она решила не задавать больше вопросов. Она не особенно верила в удачу эксперимента и боялась высказать это профессору. И все же где-то в глуби­не души у нее теплилась смутная надежда: если доктор Адамс взялся за опыт, значит он должен быть доведен до конца.

  Зато доктор Адамс все больше и больше сомне­вался в успехе. Когда он в первый раз увидел в ящике мумию, ему захотелось отослать ее обратно, и, честно говоря, он оставался сейчас в лаборато­рии только ради профессора Брэдли.

  Сняли последние бинты, и, когда, наконец, пока­зался кусочек кожи, профессор Брэдли и доктор Адамс переглянулись.

  Эйприл вопросительно смотрела то на одного, то на другого.

-   Вы видели когда-нибудь мумию? - спросил у нее доктор Адамс.

-   Да, конечно. Она сухая и жалкая, - глядя на мумию, произнесла девушка.

-   Вы правильно заметили, этим-то она и отли­чается от обычной мумии. Обычная мумия выпот­рошена, черна и практически представляет собой скелет, обтянутый остатками сухой кожи.

  Прекрасно сохранившаяся мумия поблескивала глянцем кожи под ярким светом электрических ламп. Случайные блики света, отраженные от ме­таллических приборов и стекол, делали обстановку опыта фантастической и немного жуткой, а падая на мумию, выявляли черты сухого, острого лица. Тонкий нос с горбинкой, большой лоб, переходя­щий в голый череп, глаза, запавшие глубоко в орбиты.

  Эйприл долго смотрела на мумию, изучая строение лица, а потом бросила:

-   Гордый какой!..

  Профессор Брэдли наклонился с лупой над тяжелым браслетом, который свободно висел на левой высохшей руке мумии.

-   Здесь есть надпись, которая начинается словом «Радость», видите, Эйприл? - и он показал ей в лупу черную фигурку женщины, играющей на тимпане.

-   Радость! - задумчиво проговорила она.­ - К чему же радоваться бедному архитектору, ведь он мертв? Жил, жил...

-   ...и вдруг умер, - с улыбкой закончил доктор Адамс.

-   Возможно, он был красив, - не сдавалась Эйприл.

-   Быть может, - согласился Брэдли.

-   «И одна отрада была у фараона: смелый и преданный друг был у него - молодой архитектор Мересу...» - продекламировал доктор Адамс.

  Профессор Брэдли и Эйприл послали удивлен­ные взгляды туда, где стоял доктор Адамс.

-   Невероятно! Ты разве еще помнишь?

-   Может, и не все, но это, как видишь, помню, ведь было время, когда имя Мересу у тебя с языка не сходило. Итак, - спустя пару минут, сказал тор­жественным голосом доктор Адамс, - начнем вто­рой этап пробуждения жизни в останках того, кто управлял строительными работами в обители веч­ности.

-   Начнем, - кивнул профессор Брэдли.

-   Интересно, а где же сейчас наши друзья-черепашки? - Эйприл выглянула из окна. - Да вот же они. Эй!

  Черепашки стояли под окном весь день и ждали каких-либо результатов. Эйприл крикнула им как раз в тот момент, когда они собирались уходить домой, так ничего и не узнав.

-   Как дела? - поинтересовался Донателло.

-   Уже есть какие-нибудь сдвиги? - стоя у него за спиной, крикнул Микеланджело.

  Эйприл отрицательно покачала головой.

-   Вы пустите в лабораторию Микеланджело, - ­заметил Рафаэль, - он у нас скорый, и через час Мересу не только оживет, но и бегать будет!

  Черепашки засмеялись.

-   Это кто такой быстрый? - не удержался док­тор Адамс.

-   Микеланджело, - ответила Эйприл.