Через двадцать лет (СИ)

За короткие и возмутительно быстрые уикенды они успевали столько, сколько в других обстоятельствах заняло бы целую неделю: объездили почти все районы и улицы Эйвери-маунтин, где можно было попетлять на мотоцикле. Отметили успех второго теле-интервью – выступление вместе с Эйбом и Николь Фокс на ток-шоу оказалось удачным, Александр хвалил молодую актрису, чьей раскруткой тоже теперь занимался. Полазили по большей части театральных закоулков – Дэн показал галереи и мостки над сценой, портальные башни с лестницами, по которым, вспоминая осветительское прошлое, ловко забирался под потолок. А в промежутках между этим был снова город, прогулки и быстрая езда, квартирка на Кранберри стрит и бесконечное, восхитительное удовольствие от компании друг друга.

С Мелли посчастливилось пересечься несколько раз – апартаменты на Соммер-гарден действительно оставались без второго жильца, а внутри всё было по-прежнему. Массажистка слегка подправила причёску, охотно делилась новостями и любила слушать отрывки из новой – обещано-театральной – пьесы, которая сочинялась вечерами или в перерывах на работе. Эрика не представляла, откуда берёт столько сил и энергии на всё сразу, включая творческую стезю… Впрочем, нет, представляла – и от этих мыслей весна на сердце расцветала сильнее. Весна пропитала набиравшую обороты личную жизнь, где парень с глазами оленёнка неплохо обосновался. Они дурачились и часами говорили о какой-нибудь ерунде, занимались любовью, понимали друг друга и стремились к ещё большему пониманию. Эрика подарила Дэну книгу по истории театра – что-что, а литература разных жанров и направлений в Нью-Йорке никогда не вызывала проблем. Молодой человек оказался не менее изобретательным: на следующее свидание он принёс большой плакат, свёрнутый в трубку и запаянный в несколько слоёв пластика.

- Лучше тебе не знать, сколько магии и подвигов ушло на это дело. Открывать будешь дома.

Эрика, которой не терпелось узнать, что же внутри, вынужденно кивнула. Но если бы только Дэн видел её лицо, когда в родных стенах девушка развернула подарок… Плакат представлял собой здоровенное фото, точнее, картину, сделанную с фото участников «Леди Батлер»: Эйб и Николь стояли впереди, чуть дальше – Лукас и Оливия, Фэй и остальные актёры, по мере значимости персонажей. Каждый в соответствующем эпохе наряде. Фоном служила зелёная лужайка с мрачноватым старым поместьем и растущими в рядочек деревьями.

К плакату прилагалась записка:

Это не промо-снимок, а действительно картина с фотки. Я собрал эскизы костюмов, подкупил маркетологов, согнал труппу в кучку и добил своим нытьём Филиппу Браун. Остальное доделали вместе. Надеюсь, у тебя есть, где повесить эту штуку – в крайнем случае, приеду в субботу и приклею на потолок. Твой Дэн.

Эрика, нервно сглотнув, обозрела великолепный образчик полиграфии и каторжного труда целой группы людей. Труда – ради неё… Теперь фраза о магии и подвигах получила разъяснение, и стало как-то сразу неудобно. А что там было о субботе?

Луиза, восхищённая замыслом и исполнением, тут же проницательно нашла, чем заняться на выходных. Отбывая к подруге подруги, присматривать за малолетними племянниками, женщина недвусмысленно намекнула, что времени должно хватить не только на плакаты. Дэн, предупредивший, что город знает и доберётся сам, объявился на пороге пару часов спустя – в двух свитерах, куртке и толстом шарфе, в который прятал замерзший нос.

- У вас и не пахнет весной! Это ужас, Брэдли, пока вёз меня до вокзала, всё острил и прикалывался!

- Что за Брэдли?

- Приятель театральный. Сказал, я похож на королевского пингвинчика! Что, неужели похож?

Выпутываясь из тёплых шмоток одной рукой, а другой пытаясь развязать ботинок, Дэн смотрелся озадаченно и прелестно. Эрика прыснула.

- Если и похож, то на пингвина-недокормыша. Ещё и озябшего. Глинтвейн горячий будешь?

- Всё буду, иди сюда. Ты придумала, куда плакат вешать? – притянув девушку к себе, он зарылся носом в белокурые пряди на макушке. Откуда-то с груди послышалось тихое и тёплое:

- Меня устроит потолок. Спасибо за прекрасный сюрприз и за твой приезд.

- Не за что. Не вечно же тебе одной в поездах мотаться. Извини, что без цветов…

На груди хихикнули.

- У меня пока предыдущие не кончились. Идём есть и греться.

- Идём.