Через двадцать лет (СИ)

- Я без заморочек, можно по имени, - улыбнулась девушка. Помреж просиял.

- Ну, тогда идём? Меня, кстати, тоже никто не зовёт «мистером Спарксом» - и сам не люблю, и глупо, когда коллектив давно знаешь. Я здесь просто Дэн или Дэниел. Но лучше Дэн, всё-таки, - затараторил он, ведя Эрику по коридорам, - Александр сейчас занят, у нас есть минут пятнадцать. Чай, кофе, печеньки? Может, минеральную воду?

- Ммм, первое и немного третьего, пожалуйста, - интуитивно ловя быструю речь, отреагировала мисс Рубинштейн. Дэн поприветствовал кого-то, забрал папку с документами, открыл, просмотрел и вернул на место. И всё – на ходу.

- Отлично, организую. У Джей-Джея выходной, поэтому на напитках сегодня я. Мы пройдём в специальный зал, где все сидят за столом и болтают. Не удивляйся и не пугайся, начнутся разговоры о характерах героев, кто как видит персонажей и бла-бла-бла… Тебя включат в диалог, да ты и сама можешь задавать им вопросы, если захочешь: каст хороший, с одними я раньше работал, других видел в чужих спектаклях. Например, Оливию Уэйн. Смотрела фильмы с Оливией Уэйн?

Эрика, преодолевая лестницы и повороты, кивнула.

- А что значит «чужие спектакли»?

- Профессиональный сленг, - фыркнул Дэн, - помощник режиссёра, когда ведёт спектакль, считает его не столько режиссёрским, сколько своим, понимаешь? Как бы прикипает к нему, да и вообще, постановщик может заняться новым проектом, а наш брат старый до ума доводит. Ах да, о проектах: Алекс предлагает тебе устроить экскурсию по театру – закулисье, цеха и всякие приятности.

- Мне? – Эрика удивлённо вскинула брови. - С чего бы он это задумал?

Оба едва успели дойти до кабинета – Дэн, пожав плечами, достал из кармана ключи.

- Ты же вроде журналист, который интересуется здешней обстановкой… Я прав? Алекс сказал, у вас на первой встрече зашёл разговор про написание истории о театре.

- О театре… Ах, это, - рассмеялась Эрика, - не уверена, насколько там серьёзно, я говорила о планах общего содержания, без деталей и сюжета.

- Сюжет появится, если будет стимул его придумывать, - Дэн, открыв, было, дверь, остановился, вновь поворачиваясь к девушке, - слушай, я могу тебя попросить? Не говори Алексу ничего – ну, о том, что было на улице, ладно?

Он смотрел выжидающе и с сомнением. Эрика подумала, что просто притвориться, возможно, было бы лучшим вариантом – но помощник режиссёра пока не знал её и не знал, можно ли доверять. За градом живых огоньков в его глазах снова мелькнула усталость. Мисс Рубинштейн, которой увиденное возле служебного входа совсем не понравилось, вдруг пожалела, что не опоздала на эти пятнадцать минут.

- Мы не настолько хорошо знакомы, если не считать щедрого предложения мистера Гаррета, - сказала она, - и я, в любом случае, не лезу в чужие дела.

Дэн, уронив прижатую локтем папку, кое-как поймал бумаги на лету и всё-таки открыл дверь. И снова улыбнулся, став ещё более похожим на рисунки Диснея.

- Спасибо. Сейчас напитками с печеньем займёмся. Поверь, у нас тут ооочень классное печенье.

* * *

Первая читка – волнительная, долгожданная, наполненная вдохновением – оказалась не такой, как представлялось вначале, нет. Более волшебной. Эрика чувствовала себя Алисой, попавшей в Зазеркалье, где самые невозможные герои встречаются на пути, а самые невероятные события реальны. Процесс вертелся и закручивался, создавая из вымысла правду – объёмную и достоверную.

Знакомство с актёрами принесло забавную смесь восхищения и смущения: они были настоящими, приятными и вполне нормальными людьми; драматург Рубинштейн здоровалась с каждым, улыбаясь и преображая мысленно в отобранного героя. Всё вышло профессионально, но в душе при этом сидела счастливая маленькая девчонка, готовая прыгать, вопить и танцевать буги-вуги от радости.

- Ведите себя естественно, - шепнул перед началом Александр, появляясь в зале, - представьте, что собралась одна славная большая семья – перед ними нет смысла напускать на себя пафос.

Эрика приняла совет к сведению и в ходе коллективного обсуждения поняла, что имелось в виду. Актёры смеялись и шутили, приветствовали друг друга и активно интересовались её взглядами. Большинство она знала по разным фильмам и сериалам – включая упомянутую Дэном Оливию Уэйн, которой предстояло играть мачеху главной героини. Лукас Латимер – будущий брат Бэзила – пронизывал натренированно сверлящим взглядом, но, стоило отвлечься от текста, он враз становился собой, далёким от злодейств и интриг мастером перевоплощений. Сама «Беатрис», в реальности – Николь Фокс, была худенькой русоволосой девушкой, студенткой второго курса актёрской школы. И смущалась едва ли не больше Эрики.

- Можно я сяду не в центре, а с мисс Рубинштейн? Как подумаю, сколько на мне ответственности, сразу зубы стучат от страха, - честно призналась «леди Батлер», предлагая актёрам поменяться местами.

- Хорошо понимаю ваши ощущения, - заметила автор, когда собравшиеся расселись, - только прошу, давайте, по примеру остальных, без фамилий?

- Давайте, - согласилась Николь, - тем более, нам предстоит много работать и, если повезёт, сдружиться.