Через ее труп

– У меня нет пары дней, – огрызнулся я. – У меня дети. Чтобы приехать сюда, я отпросился с работы, как и моя жена. Если я не получу эти деньги, я в полной жопе.

– Успокойся, Чарли, – приструнила его Винни. – Нейтан же обещал с ней поговорить. Мама все-таки отдала свое состояние не случайному прохожему, в этом случае все было бы намного хуже, хотя и вполне в ее духе.

– Откуда мама вообще ее знала? – Я по-прежнему не понимал, каким образом девушка Нейтана могла украсть наше наследство. – Это ты их познакомил?

– Нет! Они соседи. Я познакомился с ней одновременно с вашей мамой. Эшли – актриса, думаю, просто так совпало.

– И она отодвинула нас ради актрисы? – с наигранным удивлением спросила Винни. – Ну, это не в первый раз!

Ее сарказм был вполне обоснован. Мы с сестрой все детство состязались с актерами за материнское внимание, так что ее последнее решение предпочесть нам актрису на редкость предсказуемо.

Винни вызвала лифт. Двери открылись, и она шагнула внутрь.

– Вы идете?

– Мне нужно поговорить с адвокатом, – сказал Нейтан. – Встретимся в доме.

Если б я считал, что это Нейтан заставил нашу маму отдать деньги своей новой пассии, то разозлился бы на него. Но никто не принуждал мою мать. Нейтан был такой же овечкой в ее стаде, как и все остальные.

К парковке мы с Винни спустились молча. Я чувствовал запах спиртного, просачивающийся через поры ее кожи. Я знал, что во время поездки, когда сестра думала, что никто не видит, она постоянно прикладывалась к фляжке с виски, или что там у нее было. Она уже много лет так делала. Я неоднократно пытался убедить ее взять себя в руки, но ни к чему хорошему это не привело. Поэтому я просто избегал этой темы, да и саму Винни избегал. Преданный брат настоял бы на своем, и, может быть, когда-нибудь я так и поступлю. Но я боялся с ней ссориться, а теперь нужно разбираться с надвигающейся катастрофой, гораздо более серьезной, чем проблемы Винни с алкоголем.

Мы сели в мою машину и поехали к выходу. За парковку начислили тридцать долларов, и Винни протянула мне кредитку.

– Не надо, – отмахнулся я.

– Нет, возьми.

Мы выехали с парковки в роскошный центр Беверли-Хиллз. Небо было таким же мрачным, как и мое настроение. Плотная пелена дождя как метафорически, так и буквально отгораживала нас от лощеных витрин магазинов и недостижимой роскоши, манящей изнутри. Въезжая в город, я чувствовал себя ребенком в магазине сладостей, пуская слюни на ослепительно-белые рубашки в «Барни», ручки «Монблан» и «Праду» для женщин – не то чтобы мы нуждались в этих вещах; просто приятно было помечтать, как мы балуем себя после стольких лет лишений.

Но сейчас при взгляде на все это изобилие мне хотелось выколоть себе глаза. Да, знаю, я похож на высокомерного говнюка, но мне надо кормить детей, а жена, выходя за меня замуж, ожидала, что я буду их обеспечивать. Мама воспитала меня в убеждении, что сдаются только неудачники, поэтому после уроков игры на гитаре я организовал группу, и эта «работа» обходилась мне дороже, чем заработок от нее. Я исчерпал лимит по кредитным картам, за которые поручилась мама, и мы жили буквально на грани. Может, я и безответственный, но мама позволяла мне это, наставляя вести жизнь, «которой можно позавидовать». Когда я объявил, что в мою версию достойной жизни не входит управление кастинговым агентством, она назвала меня дураком, но не стала напирать. А сейчас совершила полное и окончательное предательство. Выбросила меня из самолета без парашюта. Я был в ужасе. А еще безумно зол.

– Почему ты не в бешенстве? Как тебе это удается? – спросил я сестру, чья беззаботность еще больше меня злила.

– Да брось, Чарли, не будь таким. Это же мамины деньги. Если она не захотела отдавать их нам, то была в своем праве.

– Так, значит, ты согласна, что все получит подружка Нейтана?

– Это же мы позволили маме умереть.

– У меня жена и дети, дело не только во мне.

– Ну ладно, это я позволила ей умереть.

– Хватит! – гаркнул я. – Мы вообще не виноваты в ее смерти. Она сама нас оттолкнула. Этого не должно было случиться.

Винни не ответила. Я покосился на нее. Она плакала. И вдруг я почувствовал себя первостепенной сволочью.

– Прости, – извинился я. – Уж больно дерьмовый сегодня день.

Она отмахнулась от моих извинений. В бардачке лежали влажные салфетки. Я достал их и протянул ей.

– У меня нет носовых платков. А эти пропитаны спиртом, так что не вытирай ими глаза.

Сестра взяла салфетку из моей протянутой руки и высморкалась.

– Да, я слишком взвинчен, признаю. Просто… до сих пор не могу во все это поверить.

– Давай просто подождем, как все сложится, – предложила сестра.

Как всегда, из нас двоих Винни была самой спокойной и разумной – она Красавица, а я Чудовище. Может, Нейтан прав, и Эшли Брукс поступит правильно. Или хотя бы сжалится над нами и бросит кость. А может, даже пару миллионов костей. И мне стоит поблагодарить Нейтана за то, что не дал мне наговорить глупостей, о которых я потом пожалею.