Через годы и расстояния

Я видел плохо скрытое недоумение на лицах бургомистра и начальника полиции и чувствовал, что попал в цель. Они пришли сюда с опущенными руками, занятые одной мыслью: вернутся ли в город фашисты? Теперь им, пожалуй, даже и некогда будет думать об этом!

— Но, господин генерал, как быть со временем? — встревожился начальник полиции. — Ведь хождение по улицам разрешается только до двадцати одного часа. Кино и театры не успеют...

— Хорошо. С завтрашнего дня будет отдан новый приказ.

— Дадите ли вы указание советским солдатам, чтобы они помогли нам привлечь жителей к расчистке города? — спросил бургомистр.

— Нет, — резко ответил я. — С эткм покончено. У вас есть полиция. Используйте ее. И вообще, чувствуйте себя полными хозяевами города, издавайте постановления, распоряжайтесь, делайте все, что сочтете нужным.

Бургомистр, оживившись, переспросил через переводчицу:

— Правильно ли я понял господина генерала? Мы можем самостоятельно распоряжаться в городе?

В душе Чорбы, вероятно, царила какая-то неразбериха, он напряженно ждал ответа и даже приподнялся со стула.

— Да. Только с одним условием, чтобы ваши указания и постановления не шли во вред венгерскому народу, не наносили ущерба нашим войскам и нашим союзникам. Пока город находится в зоне военных действий и в Будапеште еще нет вашего правительства, особо важные постановления предварительно согласуйте с комендатурой. Но эта мера временная. Она будет отменена, как только отодвинется фронт.

— Разрешите уйти? — взволнованно спросил бургомистр. — Нам есть над чем подумать. Надо выяснить людские ресурсы и возможности транспорта. Если не возражаете, мы зайдем часа через два.

— Хорошо, — сказал я. — И не забывайте: главное сейчас — расчистка улиц. Времени отпущено трое суток. Мы обязаны уложиться в этот срок. Действуйте быстро.

Тут произошел маленький курьез, о котором стоит упомянуть. Я, как на грех, в конце разговора сделал какой-то резкий жест рукой вверх. В тот момент я совершенно не обратил на это внимания и не придал значения тому, что мои гости с испугом посмотрели на массивную люстру.

Раскланявшись, они быстро вышли из кабинета. А через минуту мой адъютант с улыбкой сказал:

— Посмотрите, товарищ генерал, как умеют бегать эти господа!

Я глянул в окно. Бургомистр и начальник полиции неслись по улице, как говорится, на всех парах.

Не прошло и часа, как они снова были в моем кабинете. Ворвались запыхавшиеся, оттеснив переводчицу.

— Извините, товарищ генерал! — взмолилась она. — Я просила подождать, а меня не послушали... говорят, что комендант приказал действовать быстро и грозил повесить обоих на люстре.

Я от души рассмеялся. Переводчица объяснила бургомистру и начальнику полиции причину моего смеха. На их лицах появилось некое подобие улыбки. Крепко, видно, сидело в этих людях проклятое наследие фашистского режима.

Чорба сообщил, что в Будапеште осталось всего четыре пары лошадей и две грузовые машины. Щебень, битый кирпич и прочий мусор придется собирать в кучи. Но руин в городе столько, что этими кучами завалят все улицы и дворы. Кучи будут рассыпаться, и придется начинать все сначала. Бургомистр попросил разрешения пустить грузовой трамвай, чтобы сразу вывозить мусор за город.

— А разве сохранился трамвайный парк?

— Очень сильно пострадал пассажирский парк. Немцы взорвали почти все вагоны. Для их реставрации потребуется много времени, сил и средств. Но грузовые вагоны были собраны в другом месте и почти все целы. Гитлеровцы не знали, где они спрятаны. Снаряды не причинили этому хозяйству существенного вреда. Если хорошо поработать, то завтра же часть вагонов можно пустить на главные магистрали. Прошу вас, товарищ генерал, переключить на дневное время электроток на трамвайную сеть.

Начальник штаба тут же получил указание немедленно выяснить, возможно ли это сделать.

Потом я вызвал начальника караульной службы майора А. М. Шишко.

— Товарищ майор и господин начальник полиции, вам теперь придется познакомиться поближе. С завтрашнего дня патрулирование советских солдат по городу отменяется. Вводится совместное патрулирование наших солдат и венгерских полицейских. Начальнику караульной службы поручаю разработать с начальником полиции или его заместителем по охране порядка план патрулирования, в котором предусмотреть главные улицы, проспекты, бульвары и особо подозрительные места. Для контроля введем офицерский патруль — из одного советского офицера и одного-двух офицеров полиции. Форма одежды для всех парадная, на рукавах — повязки с надписью на русском и венгерском языках. Понятно?

— Никак нет! — ответил начальник полиции. — Господин генерал, ваши победили, у вас власть... Мы никогда не патрулировали на равных правах. Даже раньше...

Он покраснел, его смуглое лицо стало похоже на зрелый помидор.