Через много лет

- Согласен, договорились, Олег Николаевич, - сказал Алексин. Тезисы Вашего доклада я прочитал очень внимательно и, конечно, использую в своём. Цифрами злоупотреблять не будем, но особое спасибо за то, что у вас нет серьёзных разногласий с Минфином. Нам слишком часто недостаёт согласованности.

Далее Алексин предложил выступить Игорю Михайловичу Великому. Он координировал в правительстве все программы, связанные с развитием сельского хозяйства во всех министерствах. И вопросы производства, и коммунального обустройства сёл, и сельского машиностроения, и пр. До того, как Фонд Алексина не вступил в предвыборную кампанию, такой практики никогда не было. Сельские проблемы в разных аспектах рассматривались и решались в разных министерствах. И, подчас, очень плохо согласовывались между собой.

Алексин в своей предвыборной агитации резко обозначил и обострил эту проблему. И получил широкий общественный отклик.

- Я хочу начать своё выступление на пресс-конференции, - начал Великий с напоминания о значимости сельского хозяйства в любой стране. Не может проводить независимую политику страна, которая «кормит» свой народ за счёт поставок продовольствия из-за рубежа. На неё всегда можно нажать, угрожая придержать поставки, извините за выражение, очередную порцию прокорма. Я уж не говорю, что сельское хозяйство даёт и сырьё для многих отраслей промышленности, в том числе и для ВПК. Напомню также, что у предыдущего правительства мы приняли страну практически без сельского хозяйства – до 80% продовольствия в магазинах крупных городов и более половины по стране в целом привозили из-за границы. Сельскохозяйственное машиностроение было уничтожено почти полностью. Сельские посёлки исчезали тысячами, сразу же после ликвидации школ, что делалось планово по вздорной программе «подушевого» финансирования. Эта, - ещё раз прошу извинить меня за нелицеприятные оценки, - бесчеловечная и просто глупая идея принесла немало вреда и в городах, а для села стала смертельной.… И, хотя наше правительство сразу же отменила эту глупость, вред уже был нанесен почти непоправимый. Я намерен подробно обосновать сказанное при ответах на вопросы, наши же планы, - я согласен с Олегом Николаевичем, - разумнее огласить в докладе президента. Предложения по нашей тематике мы обсуждали на заседании правительства, вы о них знаете, и я их тоже передал товарищу Алексину.

Снова поднялся президент:

- Согласен, коллеги, - мне тоже предстоит выступить на итоговой пресс-конференции перед референдумом. Согласен с тем, что разумнее именно в этом докладе, а по существу – в отчёте нашего правительства за истекшее шестилетие, назвать основные мероприятия, которые мы осуществим, если народ положительно оценит наши усилия и снова доверит нам руководство страной. Разумеется, я учту высказанные вами сегодня соображения, и мы сумеем откорректировать мой предстоящий доклад с учётом вопросов, которые выявят ваши встречи журналистами. Но для этого нам предстоит ещё один напряжённый рабочий день. Предусмотренный конституцией перед референдумом «день тишины» запрещает предвыборную агитацию, но не запрещает работать. Вот и проведём «генеральную репетицию – я прочитаю доклад, а вы его будете придирчиво критиковать…. Извините, если этим я нарушу ваши планы на выходной день, но, полагаю, это будет для общего дела. А сейчас – слово Владимиру Васильевичу:

Первый заместитель председателя правительства В.В.Торопов координировал всю хозяйственно-экономическую работу во всех министерствах. Его очень немногочисленный аппарат отслеживал работу министерств, выявляя возникающие в их намерениях противоречия или «нестыковки» с намерениями других министерств – своего рода мини-Госплан, существовавший во времена СССР-1 и так лихо ликвидированный «младореформаторами» Ельцина. Команда Торопова не пыталась планировать вместо хозяйственников, но предлагала устранить выявленные неувязки. Если «примирить» их не удавалось, тороповцы выносили вопрос на рассмотрение президиума правительства.

Торопов начал своё выступление необычно:

- Я нередко просматриваю материалы рунета. И недавно наткнулся на шокировавший меня диалог.