Через мой труп

– Мистер Барретт? – произнес Вульф. – Говорит Ниро Вульф. Я звоню, чтобы выполнить данное вам обещание. Я обещал предупредить вас заранее в том случае, если наши с вами интересы пересекутся. Боюсь, что не смогу дать вам много времени – я вынужден приступить к активным действиям уже сейчас. Нет, нет, пожалуйста, не надо, тем более что это ничего не изменит. У себя в кабинете. Да. Хорошо, я на это согласен. Нет! Если ваш сын там, то лучше привезти его с собой. Да. Ждем вас через пятнадцать минут.

Он отодвинул телефонный аппарат, встал и двинулся по направлению к двери.

Нийя Тормик вскочила и вцепилась в его рукав.

– Куда… Я пойду с вами!..

– Нет, мисс Тормик. Я сейчас вернусь. Арчи!

Я встал и шагнул к ней, но Нийя уже сама отпустила его рукав, и Вульф вышел в прихожую. Не зная, в каком качестве она у нас пребывает и что может выкинуть, я на всякий случай преградил ей путь, встав перед дверью со скрещенными руками. Нийя не стала возвращаться к своему креслу, а осталась стоять в прежней позе, глядя на меня, а может быть, и на дверь – не стану себе льстить. Так мы стояли минуты три-четыре, пока легкий толчок в спину не возвестил мне о том, что Вульф пытается открыть дверь из прихожей, и я посторонился, пропуская его в кабинет. Он вручил мне конверт, на котором его рукой было начертано «Для Нийи Тормик», и прошел к письменному столу.

Вульф воззрился на Кремера и ткнул большим пальцем в направлении сыщика, по-прежнему торчавшего в углу.

– Как зовут этого человека?

– Этого? Чарли Хис.

– Прикажите ему выполнить мои распоряжения.

Кремер крутанул шею.

– Эй, Хис! Делайте, что вам скажут.

– Благодарю, – наклонил голову Вульф. – У вас есть машина, мистер Хис?

– Да, сэр.

– Очень хорошо. Возьмите у мистера Гудвина конверт и положите себе в карман. Нет, по внутренний карман. Захватите с собой мисс Тормик и поезжайте…

– Нет! – Нийя подскочила к нему, как кошка. – Я не хочу… Я никуда с ним не поеду…

– Хватит! – рявкнул Вульф. – Вы поедете. Не мешайте мне поступать так, как я считаю нужным. У вас есть с собой наличные?

– Но я не хочу…

– Придется! Сколько у вас с собой денег, черт побери?

– У меня… Немного.

– Сколько?

– Несколько долларов.

– Арчи, выдай мисс Тормик сто долларов.

Я достал расходные деньги, отсчитал пять двадцаток, после чего оставшаяся стопка стала совсем худосочной, и вручил их мисс Тормик.

Вульф сказал сыщику:

– Поезжайте на угол Пятой авеню и Тридцать пятой улицы, высадите там мисс Тормик, отдайте ей конверт, оставьте ее там и немедленно возвращайтесь сюда. Ни на минуту не задерживайтесь там и не смотрите, куда она пойдет. Вы также не должны вступать и контакт ни с одним человеком, независимо от того, куда он направляется.

Я не выдержал.

– Пошлите с ним Фреда. Или меня.

– Вы считаете это необходимым, мистер Кремер? – осведомился Вульф.

– Нет. Не такой уж я простофиля. Выполняйте распоряжения, Хис.

– Слушаюсь, сэр. Я высаживаю ее на перекрестке Пятой авеню и Тридцать пятой улицы, отдаю конверт, разворачиваюсь и гоню сюда.

Вульф кивнул.

– Вы ничего не перепутаете?

– Нет, сэр.

– Хорошо. – Он повернулся. – Au revoir[7], мисс Тормик.

– Ах, так! – взвизгнула она. – Вы считаете, что вам это сойдет с рук?

– Скажем, я надеюсь на такой исход. Это было бы вполне оправданно.

– Вы… Вы просто жирный болван!

– Да, худобой я не отличаюсь, вы правы. Ну и, разумеется, все мы немного болваны. Жаль, что вы не увидите, чем закончится эта история. Пусть маленькая победа, но моя.

– Победа!

– Да.

Нийя скривила губы, повернулась и стремительно зашагала к двери. Я подскочил и распахнул дверь прямо перед ее носом. Нийя вдруг остановилась, выкрикнула Вульфу: «Тиига мии борние руза», – так, во всяком случае, мне послышалось – и вылетела в прихожую – разъяренная фурия, сопровождаемая по пятам Чарли Хисом. Я выпустил их в промозглую ноябрьскую тьму и постоял на крыльце, чтобы проследить за отбытием. Насколько я мог видеть при тусклом уличном освещении, Хис не пытался подавать тайным сигналов никому из своих коллег, да и за полицейским автомобилем, когда они отъехали, никто не последовал.

Я уже повернулся, чтобы вернуться в дом, когда к тротуару напротив нашего крыльца подкатил черный лимузин, из которого выскочил шофер и услужливо распахнул дверцу, да еще и приложил пальцы к козырьку, когда один из двоих вылезших из лимузина мужчин что-то произнес. Я вошел в прихожую, развернулся на сто восемьдесят градусов и поприветствовал представителей двух поколений Барреттов. Потом попросил их минутку подождать, заглянул в кабинет и сказал Вульфу:

– Отец и сын.

– Скажи – пусть заходят.

Что я и сделал. Джон П., не успевший даже переодеться, занял кресло, в котором до него сидела Нийя. Лицо его казалось вытянутым и напряженным, а во взгляде, которым он наградил сначала Кремера, а потом Вульфа, не было и тени дружелюбия. Я придвинул Дональду другое кресло. Барретт-отпрыск выглядел настолько злобным и кровожадным, что я с трудом сдержал искушение бросить ему кусок сырого мяса. Никто, похоже, не горел желанием обменяться рукопожатием ни с кем из присутствующих, как принято в лучших домах.