Через пламя и ночь

– Нас дважды выжигали почти полностью. Дважды я делил себя на куски, чтобы породить каждого из вас. Но с каждым шагом сам становился лишь слабее и надеялся, что мои дети смогут подняться и напоят меня свежей кровью. Вы хотите, чтобы всё повторилось в третий раз? Чародеи заставили людей позабыть, как мы когда-то жили бок о бок. Навели морок и сделали наши старые города невидимыми. Чтобы никому и в голову не пришло, будто можно быть с нами соседями. И чтобы скрыть следы своих мерзких преступлений. А пока мы зализывали раны, огнепоклонники заставили людей зависеть от своих чар. Теперь они заодно, а нас вновь пытаются вытеснить, даже больше – сделать так, чтобы мы и носа не показывали со дна болот. Неужели вы всё спустите им с рук? Неужели будете смотреть, как ратные батюшки и матушки, – царь брезгливо сплюнул, – жируют, получая любые богатства за убийство наших братьев и сестёр?

– Не будем, – подтвердил Калех.

– Не будем, – пронеслось шёпотом над площадью.

Болотный царь приосанился, довольный ответом.

– Сегодня нас много. Больше, чем было два года назад. Но нас убивают быстрее, чем мы пополняем свои ряды. Если так продолжится до зимы, то в третий раз чародейские сволочи запрут нас тут, в нашем Туманном городе. Они никак не смирятся с тем, что мы тоже вольны ходить по земле. Что мы не хуже их. Вспомните, разве мы убивали людей просто так, когда чародеи ещё не заморочили им головы?

– Нет, – ответила Луче.

Нет. Когда-то упырям отдавали преступников, ожидающих казни. А в деревнях и городах поменьше кормили сами: старосты и взрослые мужчины отдавали немного крови, и того хватало. Теперь же многое изменилось, и, когда люди заключили уговор с чародеями, царь позволил своим детям пить столько крови, сколько удастся. С тех пор вспыхнула и угасла последняя война с чародеями, такая сильная, что ратным батюшкам и матушкам пришлось наложить чары на погубленные города. И теперь, когда упыри вновь начали подниматься и занимать тела, их жажда крови лишь распалилась – не только ради насыщения, но и ради мести. Люди ведь поддержали чародеев и тоже убили многих упырей: не искрой, а простым оружием. Не сгубив нежицкий дух, а лишь отправив его под болота – заново учиться перекидываться в простую лягушку, а затем, спустя время, в чудовище-упыря и, наконец, занимать людское тело.

Агне думала иногда: почему бы упырям, охочим до крови, не оставаться всегда в образе чудовища? Быстрые ноги, длинные зубы и вытянутая пасть позволяли рвать плоть и пить кровь удобнее и скорее. Но понимала, что так им вовсе никогда не видать мира: люди не станут делить веси с чудовищами, а сознание чудовища не позволит соседствовать с людьми. Хочешь жить спокойно – будь добр выглядеть как человек.

– Думаю, пора забыть обо всех ограничениях и уговорах. – Болотный царь подпёр голову кулаком, как старик. – Чего ради нам осторожничать и быть вежливыми? Не нападайте днё-ём, не трогайте пу-утников, не проходите за сте-ены… Тьфу! – Царь брезгливо сплюнул. – Довольно всего этого. Сколько там человек в чародейском войске? Двенадцать ратей по двенадцать отрядов, в каждом из которых по двенадцать чародеев. И двенадцать ратных батюшек. Вернее, некоторые из них – матушки, но меня это не волнует. Меньше двух тысяч выходит. А нас сколько? – Он махнул рукой с тонкими жабьими пальцами. – В разы больше. Сдюжим.

У Агне застучало в висках. Значит, и её уговору – выцарапанному, вымоленному – пришёл конец. Но при чём тут она? Она даже не считает себя упырицей. И вовсе не ненавидит ни людей, ни чародеев. Да, в прошлом с упырями обошлись несправедливо. Но есть ли справедливость для тех, кто убивает ради еды?

– Что нам делать, отец? – Калех вскинул голову. В его глазах была грусть – такая же густая и терпкая, которая всюду ощущалась в Туманном городе. Всё-таки убийства братьев и сестёр давали о себе знать, и теперь Агне ясно видела, как сильно горевали многие упыри. – Выслеживать их по одному? Это долго. Один чародей может спалить целую стаю. Нападать стаей на отряд? Тогда стая должна быть огромной. И нужно знать передвижения отрядов. Как ты это видишь, отец?

Упыри зароптали, поддерживая Калеха. Луче тоже согласно кивала, да и сама Агне понимала, что любые нападения, скорее всего, будут обречены на провал. Ну убьют они нескольких чародеев – и что с того. Только разозлят ратных глав.

– А нам больше ничего не остаётся. – Болотный царь поднялся со своего места, и стоявшие вокруг него нежаки сразу почтительно расступились. – Когда умрёт достаточно чародеев, они будут вынуждены выслушать нас. Мы будем погибать. Но я – порождать новых. – Он постучал себя кулаком в грудь. – Как порождал вас и всех, кто были до вас. Они поблуждают душами по Туманному городу и выучатся со временем. Сперва станут лягушками, потом нарастят плоть и в конце обретут человеческие тела. И будет, как было уже не раз. Если мы не начнём сейчас, завтра мы уже исчезнем.