Через реку забвения

Его горячность произвела на Терезу большое впечатление.

– Да-а? – протянула она с оттенком изумления. – Вот не ожидала. А почему?

Брюс опустил нож и вилку.

– Потому что они могут сказаться на той части моей дальнейшей жизни, которая связана – и очень тесно – с тобой.

На этот раз Тереза первой опустила глаза. «Парень в тебя влюблен. Таково, если хочешь знать, мое мнение». Неужели Синтия права? Если так, то последнюю фразу Брюса нужно воспринимать как очень прозрачный намек, почти признание. Готова ли я к этому?

Ответ для нее был более чем очевиден. Ей очень нравились новые отношения с Брюсом, а сам он вызывал восторг – чему в немалой степени способствовало то обстоятельство, что в прошлую субботу Тереза словно заново открыла его для себя. Не говоря уже о том, что сам Брюс открыл для нее загадочный прежде мир физического удовольствия. Но ее вполне устраивало нынешнее положение, когда о чувствах никто из них не заговаривал.

До этого момента Терезе казалось, что и Брюс вполне доволен существующей ситуацией, но сейчас она начала понимать, что заблуждалась. Разговор приблизился если не к опасной, то к весьма напряженной черте. И Тереза чувствовала, что если та будет перейдена, то полюбившаяся ей в последнее время теория самодостаточности окажется под серьезной угрозой.

А она и без того претерпела изрядные изменения за время, прошедшее с субботы.

– Так можно мне узнать, почему ты не чувствуешь в себе готовности следовать избранному тобой философскому направлению? – произнес Брюс.

Тереза вздохнула.

– Поверь, я пытаюсь. Но мои чувства, переживания и… Словом, для этого, скорее всего, нужно быть менее эмоциональным человеком. Я методично изживаю в себе эту черту характера, но, увы, пока не добилась особых успехов.

– Счастье, что тебе этого не удалось! – с облегчением произнес Брюс. – В противном случае все обернулось бы катастрофой. Про себя я уже не говорю, потому что в первую очередь это касается тебя самой.

12

Тереза поставила на стол бокал, который за минуту до этого поднесла к губам, чтобы отпить глоток вина.

– Меня?

Брюс кивнул.

– Конечно. И прежде всего твоего творчества.

Во взгляде Терезы промелькнуло искреннее удивление.

– А при чем здесь оно?

Брюс рассмеялся.

– Ну знаешь! Странно слышать подобный вопрос от тебя. Ведь все твои песни – это сплошные эмоции. Причем очень широкого диапазона: от самых негативных до очень светлых и даже ликующих. – Он откинулся на спинку стула. – И вообще, как ты представляешь себе музыканта, лишенного каких бы то ни было чувств? Да он просто ничего не сможет сыграть!

Тереза задумчиво сжевала несколько ломтиков жареного баклажана, запила вином и сказала:

– Признаться, мне это как-то не приходило в голову.

Она вновь на некоторое время погрузилась в молчание, а Брюс внимательно наблюдал за ней, не пытаясь продолжить разговор.

Наконец Тереза медленно произнесла:

– Может быть, ты и прав. Даже наверняка. И это означает, что я зашла в тупик.

– Ну, не расстраивайся, положение не так уж безнадежно… – начал было Брюс, однако Тереза прервала его.

– Не успокаивай меня, теперь я прекрасно осознаю свои заблуждения. – Она усмехнулась. – Признаться, у меня и раньше возникали сомнения относительно того, возможно ли реализовать теорию самодостаточности на практике, а сейчас… Вероятно, она принадлежит к категории идей, которым суждено остаться неосуществленными. Во всяком случае, для меня.

– Все равно не вижу причин сокрушаться. По-моему, отказавшись от этой идеи, ты только выиграешь. – Выдержав небольшую паузу, Брюс добавил: – Между прочим, я еще в ходе пресс-конференции заметил некоторое противоречие в твоих словах.

– Какое? – быстро взглянула на него Тереза.

– Сама посуди, отвечая на один вопрос, ты говоришь, что хочешь стать самодостаточной, а на другой – что желаешь быть целостной. Но, по-моему, первое подразумевает ограничение, а второе, напротив, расширение и готовность вобрать в себя как можно больше всего. В том числе и эмоций. И как это совместить?

– М-да… – задумчиво протянула Тереза.

– К тому же мне кажется весьма актуальным то, о чем тебя спросила девушка из журнала «Рок мюзик», – добавил Брюс, пристально глядя на нее.

Она не подняла глаз.

– Помнишь, что она сказала? – спросил Брюс, хотя и без того было ясно, что Тереза прекрасно понимает, о чем идет речь. – Что-то наподобие: а как же любовь? Ведь самодостаточность ее исключает!

– Помню, – тихо произнесла Тереза.

– И что думаешь по этому поводу?

Она скользнула по начавшему постепенно заполняться посетителями залу безразличным взглядом. Ее больше занимали свои мысли.

– Хочешь знать правду? – наконец посмотрела она на Брюса.

Тот с улыбкой пожал плечами.

– Разумеется.

Тереза вздохнула, разговор давался ей нелегко.

– Идея самодостаточности потому и привлекла меня, что не подразумевает любви.

Слегка помрачнев, Брюс спросил:

– То есть ты исключаешь для себя возможность полюбить кого-нибудь?