Через семь гробов 2

Роман и Хайди исключением не стали. Устроившись в открытом электроавтобусе, собиравшем пассажиров с небольших кораблей для доставки в соответствующий терминал порта, супруги Корневы (особенно прекрасная половина четы) не уставали вертеть головами, как будто не веря самим себе, что попали в такое великолепие.

Обслуживание на Кореле тоже было поставлено красиво. Стойка администратора «Звезды счастья» бросалась в глаза сразу же после входа в терминал, пока представитель компании регистрировал билеты, моментально нарисовался дюжий молодой человек, подхвативший чемодан и сумку, идти до маленького электроавтобуса, отвозившего пассажиров круиза, было всего ничего — ну вообще сказка! Конечно, и в России Корнев привык к качественному сервису, но все-таки дома никогда не возникало ощущения, что тебе прислуживают. Работает человек — да, несет твои вещи, но это у него работа, не лучше и не хуже многих других. А тут полное впечатление, что чемоданы твои тащит твой же слуга, пусть и временный.

Длинную изящную стрелу «Звезды счастья», серебристую с темно-синим и золотом, Корнев увидел издали, едва их электроавтобус повернул вместе с дорогой. Красавица, нечего сказать! Корнев, правда, не совсем понимал, почему для воздушных круизов построили гравилет, на русских планетах для этого повсеместно использовались дирижабли — со всех сторон удобнее же. Скорость с гравилетом вполне сравнима, да и ни к чему она, скорость, при таких полетах, а топлива расходует куда как меньше. Опять же, поскольку нет антиграва, прогулочную палубу можно сделать внизу и даже с прозрачным полом. Можно даже в дрейф лечь — ощущения вообще незабываемые. Впрочем, какая-то причина выбора для круизов на Кореле именно гравилетов наверняка есть и Роман загорелся желанием ее узнать — интересно же!

Из пассажиров Корневы прибыли на посадку не первыми, но и не последними. Удачно, посчитал Роман. В каюте своей (впрочем, называть каютой апартаменты из прихожей, спальни, гостиной, ванной и туалета язык не поворачивался) разместились без спешки, аккуратно разложив вещи, привели себя в вид, приличествующий торжественному моменту отправления, ну и отдохнуть маленько успели. Хотя и не от чего было отдыхать, если честно. В ожидании последних пассажиров Роман и Хайди вышли на открытую палубу, огороженную лишь высоким решетчатым парапетом. Хм, ничего себе! Открытая палуба! Должно быть, на нее выпускают при полете на очень малой скорости. По уму, никак не больше тридцати километров в час. Роман заинтересованно осмотрел дверь, выводящую на палубу, и удовлетворенно сам себе кивнул. Ну да, вот она, блокировка. То есть при более-менее приличной скорости сюда при всем желании не выбраться. Ну и правильно. Мы тут отдыхать собрались, а не экстремальным спортом заниматься.

Да уж, отдыхать. Что там начальству угодно? Смотреть, слушать, запоминать? Вот и посмотрим, а заодно и послушаем. Ну и запомним, понятное дело.

Пока Корневы располагались и переодевались, электроавтобус успел сделать еще один рейс туда и обратно. В сопровождении носильщиков из него вышли еще пятеро пассажиров. Впереди, под конвоем двух крепких ребят, тащивших здоровенные чемоданы, шла пожилая пара. Не понравилась она Роману. Краем глаза он посмотрел на Хайди, та тоже даже поморщилась, глядя на новых пассажиров. Редко, но попадались Корневу на Фронтире такие типажи. Высушенные, будто мумии, тела, полностью лишенные какого бы то ни было выражения лица (только что глаза не закрыты), какие-то блеклые и почти стертые воспоминания о волосах у него и явный парик у нее… Жуть, одним словом. Зато дорогая одежда, причем основную часть ее стоимости явно составляла плата мастеру, пошившему ее так, что оба все-таки напоминали живых людей, а не что-то среднее между скелетами и мумиями. Ну, если на лица не смотреть, конечно.

Следующая парочка выглядела поинтереснее, но скорее, на фоне предыдущей, а не сама по себе. Мужчина, на вид лет пятидесяти, когда-то, судя по всему, имел атлетическую фигуру, но к настоящему времени обзавелся заметным брюшком и немного ссутулился. Однако же на квадратном лице с глубоко посаженными глазами явственно читалось чувство собственного превосходства над окружающими. Точнее, читалось бы, но все портила не сходившая с лица кривая усмешка. Люди, на самом деле ощущающие себя выше других, а не изображающие такое ощущение, так не усмехаются. Глубину их сознания своего превосходства выдает спокойное равнодушие лица и дежурная вежливость в общении. Вот этого у мужчины не было. Даже когда он что-то сказал своей спутнице, он не удосужился стереть эту дурацкую усмешку. А может быть, она уже пристыла к его лицу.