Через семь гробов

— Так, ребята, — на летной палубе появился подполковник Аникин, — нам придется снова атаковать одним. Штурмана там что-то наколдовали и говорят, эскадра будет уже скоро, но упускать крейсер нельзя. Движки мы ему повредили, сейчас он чинится. Как только корыто снова начнет разгон, «Пластун» повесит пару масс-бомб, мы держимся сзади и строим карусель. Вопросы?

Вопросов не было. Карусель — стандартное построение для атаки крупного корабля с кормы, многократно отработано и на тренажерах, и в жизни. Да тут ничего нового и не придумаешь. Противник, зараза, тоже это знает, так что весь смысл в том, что комэск будет постоянно давать команды на перестроение, стараясь задурить зенитчиков крейсера, а те будут пытаться угадать, куда в следующий момент сместятся истребители. Такая вот угадайка.

На летную палубу выкатили тележки с тяжелыми ракетами. Хорошо, «мустанги» с их полуторной, по сравнению с «филиппками», загрузкой такими «гостинцами» будут в новой атаке очень даже кстати. Воронин не поленился посчитать — девять «филиппков» по четыре ракеты, да три «мустанга» по шесть, это аж пятьдесят четыре больших и толстых подарочка чертовому корыту. Злобно порадовавшись результату подсчетов, поручик смотрел на свое ближайшее будущее уже куда веселее, чем пару минут назад…

— Капитан, сэр, мы перенастроили двигатели на форсированный режим! — торжество в голосе Стейковитц и не думал скрывать. — Можно начинать разгон!

Белл глянул на часы — двадцать три минуты вместо обещанного получаса.

— Стейковитц, вырвемся отсюда, половина премиальных команде — вам и вашим людям! И начинайте прогрев двигателей. Прогревайте по максимуму, будем разгоняться со старта.

— Да, сэр!

— Теперь внимание всем! — Белл слегка повысил голос, чтобы все, кто его слышит, прониклись серьезностью положения. — Русские обязательно повторят атаку. Пока не появится их эскадра, истребители сделают все, чтобы задержать нас здесь. Поэтому! Как только «флэйры» выходят из-за планеты, огонь без команды из всех видов оружия по мере вхождения противника в зону эффективного поражения. Главным калибром тоже! Как эти сумасшедшие умеют работать, все мы только что видели, так что чем больше выбьем их издали, тем больше шансов уйти отсюда! Четверых мы уже завалили, если отработаем хотя бы так же, третьей атаки не будет! Но подпускать их близко нельзя!

Воодушевив подчиненных, Бел прислушался к собственным ощущениям. Ощущения подсказывали, что шансы уйти есть. Вторую атаку русских истребителей «Джипси» не прошляпит, авианосец, который привез эту сумасшедшую эскадрилью, ему вообще не противник — шанс есть, и очень даже реальный! А если корабль успеет разогнаться до выхода из системы, то и русская эскадра его не удержит. Хотя… Если командиры русских кораблей возьмутся за дело так же решительно, как эти психи в кабинах «флэйров»… Но вот эту мысль Белл от себя отогнал.

…Да вашу ж мать!!! Выскочив из-за планеты, Воронин едва не схватил смертельную плюху. И не из лазерной многостволки, эта сюда и не добила бы, а что-то куда более серьезное. Поручик резко увел свой «филиппок» за ведущим — ротмистру Терехову тоже явно не хотелось ловить такие подарочки.

Черт, кажется, на крейсере решили встречать дорогих гостей уже на дальних подступах, и встречать всем, что имеется под рукой. А под рукой на большом корабле много чего имеется… Длинной очередью поручик расстрелял ракету, кто-то из-за его спины — следующую.

Эскадрилья, рассыпавшись по парам, нацелилась на корму крейсера, весьма резво разгонявшегося в сторону границы системы — все же одной ракеты его движкам явно не хватило до нужной кондиции, быстро починился, сволочь.

Справа, почти на пределе бокового зрения, беззвучно вздулся и тут же погас огненный шар — кому-то не повезло попасть под выстрел чуть ли не из главного калибра.

Черт! Рывком уйдя влево-вверх, чтобы не столкнуться с кем-то из своих «мустангов», беспорядочно кувыркающимся с оторванным хвостом, Воронин слишком оторвался от ведущего и пустился его нагонять. Хорошо, у «филиппка» скорость чуть повыше, чем у «мустанга», нагнал быстро.

Насколько мог оценить поручик по крикам в эфире, эскадрилья потеряла три машины, пробираясь через стену огня. Хреново… Еще не начали по-настоящему, а стали на четверть слабее, мать его! А ведь это был огонь заградительный, зенитки с их чертовой скорострельностью еще впереди. Утешали Воронина только два соображения: во-первых, он лично еще живой и летит на исправной машине, а, во-вторых, комэск явно чего-то такого ждал, и заранее принял меры — из тени планеты эскадрилья выходила не сомкнутым строем, а парами вразбивку.