Через тебя

Почему так сложно поверить, что девушка всего лишь хочет удовлетворить свою сексуальную потребность, без лишних обязательств.

- Я ни во что не играю и…

- Что-то не так?

К нам присоединяется Арес, одаряя нас вопросительный взглядом. Я ему улыбаюсь.

- Нет, я на самом деле уже уходила.

Исчезаю так быстро, как только могу, оставляя Даниэля с открытым ртом. Вечеринка проходит нормально и когда заканчивается, Джин и остальные помогают мне прибраться, перед тем, как уйти отдыхать. Я убеждаюсь, что мама крепко спит, и возвращаюсь на кухню, чтобы проверить, все ли в порядке.

Вздыхая, провожу руками по лицу.

- Устала? – услышав, перестаю дышать. Его голос тоже изменился, стал более мужественным, низким, требовательным.

Я оборачиваюсь, чтобы впервые за столько времени встретиться с ним лицом к лицу.

Артемис.

Глава 3:

«Ты - исключение»

Артемис

- Ты очень интересная девушка, Кристина, я польщена… - голос матери продолжает посыпать Кристину комплиментами, в то время как я делаю глоток своего виски.

Все уже ушли, в гостиной остались только родители и мы с моей девушкой. Во время беседы с Кристиной глаза моей матери сияют. Так явно, что она подходит по всем параметрам, требуемым мамой. Отец говорит, что устал и удаляется.

- Пора спать, – она поворачивается к Кристине. – Я скажу Клаудии, чтобы она приготовила для тебя гостевую спальню, – мама поднимается, но я легонько сдерживаю ее за кисть.

- В этом нет необходимости. Кристина будет спать со мной, – я вижу, как Кристина наливается румянцем, опуская взгляд. На моих губах появляется саркастичная улыбка, учитывая все, что она позволяла мне делать с ней, в ней нет ничего невинного.

Выражение неодобрения появляется на лице матери.

- Артемис…

- Мы уже взрослые люди, мама, не стоит беспокоиться о чьем-либо целомудрии, – опускаю ее руку и встаю. – Пойду, скажу Клаудии, чтобы она подняла в мою спальню дополнительные полотенца и несколько сэндвичей.

Мама хочет возразить, но я знаю, что перед Кристиной она не осмелится. Клаудия заканчивает все мыть и приводить в порядок. Она стоит ко мне спиной. Года сотворили с ней чудо. Ее тело стало гораздо более женственным, зрелым, ее изгибы – более выраженными. Это платье обтягивает ее тело как вторая кожа, огненные волосы собраны в высокий хвост. Мой мозг под действием алкоголя заставляет меня представлять, как я хватаю эти волосы, в то время как беру ее сзади на кухонном столе.

Она уже не та невинная девочка пятнадцати лет. Это женщина, которая неплохо смотрелась бы голой в моей постели, женщина, которую я бы трахнул жестко.

Было бы так просто задрать это платье…

Хватит.

Трясу головой, выбрасывая эти глупые похотливые мысли. Решаю заговорить.

- Устала?

Она явно напрягается, перед тем, как повернуться ко мне. На какой-то момент она просто смотрит на меня своими глазами, наполненными огнем и чем-то еще… Страхом? Желанием? Не знаю. Воздух между нами меняется, и напряжение между, которого я до этого не испытывал, можно пощупать.

- Нет, – голос мягкий, но резкий.

Часть меня хочет спросить у нее насчет здоровья матери, как дела в университете, но мне не важно, она уже не моя подруга. Это просто женщина-обслуга, и я хочу, чтобы это было для нее кристально ясно.

- Нет? Я думаю, тебе следовало ответить: «Нет, сеньор». Или ты забыла, как обращаться к хозяевам этого дома?

Ее взгляд твердеет. Заметно, что она хочет сказать мне что-то, но не делает этого.

- Нет, сеньор, – несмотря на то, что она гневно растягивает последнее слово, меня наполняет радостное чувство от того, что она все же это сказала. Клаудия всегда была такой жесткой и дерзкой, как рыжий цвет ее волос. Ей не просто прогибаться, отчего мне еще сильнее хочется ее прогнуть.

- Принеси полотенца и сэндвичи в мою спальню, – холодно приказываю.

Она просто кивает, и я выхожу.

***

Клаудия

Нет, сеньор?

Он определенно не рад мне. Не могу поверить, что он все еще таит на меня обидки за то, что произошло сто лет назад. Ему нужно пережить это, перевернуть страницу. Или, возможно, он уже даже этого не помнит и просто хочет относиться ко мне как к тому, кем я являюсь. Прислуге.

Нехотя я стучу в его дверь свободной рукой, потому что другой я прижимаю к себе полотенца и держу поднос с сэндвичами. Нервно сглатываю, потому что меня волнует факт нахождения с ним в его спальне.

Артемис открывает дверь, и когда я его вижу, начинаю сжимать поднос еще крепче. Его рубашка расстегнута почти до пупка, открывая крепкую грудь. Я отвожу взгляд и протягиваю ему все, что держу в руке.

- Ваши полотенца и сэндвичи, сеньор.

Ненавижу, что должна называть его так. Когда ничего не происходит, снова смотрю на него. Он проходит дальше в комнату.

- Положи полотенца на кровать, а сэндвичи на тумбочку.

Я не хочу туда входить, но послушно делаю это. Первое, что я слышу, это включенный душ. Я сощуриваю глаза и тогда слышу женский голос из ванны.

- Артемис, я жду тебя.

Оу, эта женщина здесь, с ним, в его спальне.

Неизбежно, воспоминание врывается в мою голову, когда мы с ним сидели на полу перед его кроватью много лет назад и играли в монополию.

Я оглядываюсь вокруг.