Через тебя

- Со мной все хорошо.

- Естественно, – бормочет, - … так хорошо, что ты сейчас на больничной койке.

Я ничего не отвечаю, просто смотрю на него. Он сидит, уперевшись локтями в колени, одной рукой сжимая другую, и как всегда красивый. А затем происходит это… я представляю его с малышом, как он несет на руках мальчика или девочку, и у меня сжимается сердце, потому что это великолепная картинка.

Ты будешь папой, Артемис.

Как я могу сказать ему это, если даже не знаю, какой будет его реакция? Это не то, что мы планировали. Мы только-только начали наши отношения. Мы уже не подростки, но все еще слишком молоды. На нем лежит его ответственность, на мне моя. А если его реакция будет не той, что я ожидаю? Я очень боюсь, что он плохо отреагирует, или, что будет как-то обвинять меня. В сексе участвуют оба партнера, но это я позволила ему кончить внутрь, убедив, что все под контролем. Он доверился мне. Ох, даже не знаю, что думать, в голове бардак.

- О чем ты думаешь? – В его глазах явно читается любопытство.

- О многом, – вздыхаю, - … спасибо, что остался.

- Тебе не нужно меня благодарить. Супер кот всегда будет твоим личным героем, – он подмигивает, что вызывает у меня улыбку.

- В последнее время ты слишком сентиментален, – шучу, -… от Айсберга почти ничего не осталось.

- Полагаю, что так происходит, когда подбираешься слишком близко к огню. - Отвечает игриво.

- Артемис…

- Да?

Поджимаю губы, а затем расслабляю их, подбирая слова, не зная, подходящий ли это момент. Хотя я знаю, что идеальный момент никогда не наступит, мне нужно все рассказать прямо сейчас.

- Мне нужно кое-что тебе сказать, – от серьезности моего голоса он весь напрягается и расцепляет свои руки.

- Что такое?

- Я… эмм, – облизываю губы, - … беременна.

Глава 35:

«С таким не шутят, Клаудия»

Артемис

Что?

Это односложное слово без остановки крутится у меня в голове, пока я улыбаюсь, потому что первое, о чем я думаю, это то, что Клаудия шутит.

- Очень смешно, я не куплюсь на это, – отвечаю, тряся головой. – Ты думала, что я поверю как в тот раз, когда тебе вырезали аппендицит, и ты сказала мне, что тебе прописали есть неприличное количество мороженого. Я кормил тебя мороженым каждый день в течение недели, пока не понял, что ты соврала.

Она слегка улыбается, вспоминая об этом, но в глазах при этом совсем нет радости. Она облизывает губы, заправляя прядь волос за ухо, и опускает взгляд к коленям, на которых она сжимает руки в кулаки.

- Нет, не надо, – говорю, посмеиваясь. – Твоя актерская игра просто невероятна.

- Артемис… - она едва шепчет.

- С таким не шутят, Клаудия.

Она поднимает голову и смотрит прямо в глаза. Серьезность в ее взгляде отметает любые мысли о шутках. Моя улыбка медленно испаряется, в груди все сжимается.

- Я не шучу, – ее голос сух, звучит оборонительно.

Я открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но так и не нахожу слов. В голове снова этот односложный вопрос, этот круговорот недоумения и удивления, потому что такого я вообще ни разу не ожидал. Хочу сказать что-нибудь, успокоить ее ожидающее испуганное выражение, но я не знаю, что сказать.

Она беременна…

Знаю, что это было вполне вероятно, учитывая, что у нас был секс без защиты, я не идиот, но я думал, что она на таблетках. Клаудия всегда была такой скрупулезной и осторожной во всем, отчего незапланированная беременность совсем с ней не ассоциируется и застает меня врасплох.

Скажи что-нибудь, Артемис.

Клаудия прикусывает верхнюю губу, а затем медленно высвобождает ее. В ее плечах и языке тела явно считывается напряжение.

- Прости, – она грустно улыбается. – Я, наверное, пропустила таблетку или еще что-нибудь. Это моя вина, ты доверился мне, тебе не нужно…

- Стоп.

Она смотрит на меня в недоумении.

- Просто прекрати говорить, потому что то, что ты мне собираешься сказать, мне не понравится, так как я тебя знаю и то, о чем ты думаешь тоже.

Она умолкает, с осторожностью глядя на меня. Я поднимаюсь на ноги, проводя рукой по шее.

- Мы оба взрослые и осознаем наши действия. Занимаясь сексом без защиты, даже если ты на таблетках, мы понимаем, что есть риск беременности. Здесь нет виноватых.

И снова, она ничего не говорит и отводит взгляд. Я впервые вижу ее такой слабой и уязвимой.

Ей страшно. Эта ситуация, скорее всего, для нее является такой же неожиданностью, как и для меня. Мои глаза опускаются на ее живот, и внезапно в груди все наливается теплом. Какое-либо чувство удивления заменяется теплом.

Клаудия беременна. Мой сын или дочь растет внутри нее. Я стану отцом.

Я? Чей-то отец? Но я просто катастрофа. Мне едва удалось наладить отношения с собственным отцом спустя много лет.

Ребенка не было в моих планах на ближайшее будущее. Но с ней, той, кого я всегда любил, это должно быть чем-то волшебным, потому что для меня всегда существовала только она.

- Клаудия.

Она смотрит на меня, и я дарю ей искреннюю улыбку.