Через тернии к свету (СИ)

Нелепая картина: Берт Климов на огромной скорости ведет свою капсулу в ярко-розовое марево, оставив крейсер далеко позади. Марево поглощает капсулу и исчезает навсегда…

Еще одна картинка. Симпатичная девушка по имени Рене, прильнувшая к груди какого-то юноши. Одна рука ее поглаживает волосы юноши, а другая медленно убирает фотографию Берта, стоявшую рядом на столике, и бросает ее на пол.

И снова боль. Правда, с толикой нежности. Очевидно, в глубине души, Берт желает этой девушке счастья. С кем-нибудь, кто лучше его…

Эти картинки…

Ооалус робко, почти несмело, коснулся плеча Берта, но наткнулся уже на совершенно иное препятствие.

Словно ярким пламенем по ледяному кругу — ненависть, ревность и злоба!

Орсихт почувствовал сопротивление: Берт пытался бороться. Быть может, поэтому и бежал от тех, других — более светлых чувств. Потому что не хотел давать волю ни тем, ни другим. В этом крылась немалая толика его победы над маггус-корра-хо.

Однако болезнь никогда не сдавалась просто так. Медленно, но верно, подтачивала его силы — по капельке, по минутке жизни…

— Хочешь, я покажу тебе вселенную? — внезапно предложил Орсихт.

— А стоит ли? — в глазах Климова зажегся огонек, но тут же погас, — Боюсь, я сойду с ума.

— Не сойдешь, — тело Орсихта заметно порозовело и сложилось в импровизированную улыбку.

Что-то шевельнулось внутри него. Какое-то доселе неведанное, но такое приятное чувство. Оно было совершенно чужое, но почему-то Ооалусу не хотелось ни гнать его прочь, ни отрывать от себя его слабые, но настойчивые корни.

Люди называли это нежность.

Жители галактики Трех Оахт давно забыли это чувство…

Дни проходили за днями. Ооалус Орсихт знакомил лейтенанта Климова с другими мирами, которых в необъятной вселенной насчитывалось бесконечное множество.

Берт радовался, будто ребенок, которого впервые привели в зоопарк. Или нет. Скорее, в музей. И показывали такое, что никому из людей и присниться не могло — даже в самых фантастических снах.

Творец Орсихт смотрел на него, чувствуя, как к радости подмешивается печаль. Ему так давно не хватало этой детской непосредственности, восторженных глаз и наивных вопросов, которыми засыпал его Климов.

По сути дела, лейтенант — еще совсем дитя. По меркам вселенной — птенец, едва вылупившийся из яйца. И это сказывалось, несомненно, сказывалось.

Берт Климов молодел на глазах. Черты лица разгладились и утратили былую суровость. Исчезли горькие морщинки в уголках рта, добавлявшие ему лет. Даже походка — из осторожно крадущейся превратилась в свободно летящую…

Вот оно — счастье, подумал Орсихт. Все-таки несправедливо, что оахтиры не могут иметь собственных детей. Быть может, в этом вечном круговороте жизни и смерти есть особый смысл?

Если бы не маггус-корра-хо, солнечная цивилизация считалась бы одной из самых счастливых.

Берт Климов был наглядным примером. А Ооалус Орсихт вдруг вспомнил и по-новому осознал причину, заставившую иных творцов тысячу световых циклов назад искать воспитанников среди чужих цивилизаций.

Сотворить чудо — вот что действительно имело значение…

5

Еще один космический цикл двигался к своему завершению. Совет уважаемых и выносящих Решение собрались на крошечной планете Оахтул, чтобы обсудить самый важный вопрос уходящего цикла.

Цивилизация Солнца. Пришелец с планеты Земля.

Страшный недуг, объявившийся вновь во вселенной.

Ооритис-ко-тил, верховенствующий нынешним циклом, призвал творца Орсихта дать ответ перед жителями Трех Оахт.

Ответ, который лишь самую малость касался галактики оахтиров.

Ответ, решающий судьбу землян.

Ооалус Орсихт выплыл на середину площади советов и прикоснулся к мыслеформам каждого, кто находился вокруг. Настроение коллег не внушало особой надежды, однако Орсихта уважали, ибо он — Творец.

— Мы готовы принять твою речь, Ооалус Орсихт! — голос верховенствующего был ровным и чуточку безразличным, как и полагалось среди оахтиров.

— О, достопочтенные жители Трех Оахт! — воскликнул Орсихт, готовясь произнести пламенную речь. Эмоции он собрал в тугой комок и спрятал глубоко в сознании, дабы оахтиры не смогли возражать, что он действует импульсивно.

Он говорил долго. Рассказывал о том, как прекрасна и велика вселенная, о том, что им следует приумножать чудеса, а не уничтожать галактики. Оахтиры внимательно слушали. Однако мысли их были пусты.

Закончив, Ооалус еще раз окинул взглядом Совет и с отчаянием понял, что проиграл. Оахтиры не ведали жалости к пораженным маггус-корра-хо.

Космическая чума требовала крещения огнем. А пузырек с лекарством никто так и не смог откупорить.

— Ты и сам знаешь ответ, Творец, — после некоторого молчания сказал Верховодящий, — До окончания космического цикла Солнечная цивилизация должна быть уничтожена. Вместе с твоим пришельцем…

6

Ооалус Орсихт медленно вплыл на капитанский мостик «Юкасты» и замер, проникаясь мыслями, витающими в пространстве.

Мысли Берта…

Много интересного было в этих мыслях. Берт рисовал картины миров, увиденных в первый раз в жизни. Не упуская ни малейшей детали, добавляя к ним новые, привычные ему, земные черты.