Через тернии к звездам

Степан и Селена удивленно следят за тем, как девушка, словно манекен, направляется к своей одежде, как четко и размеренно одевается. В эти мгновения в автоматических движениях Нийи есть что-то от робота.

— Надя, — тихо и настойчиво говорит Лебедев, — никогда… не смей больше никогда этого делать.

— Я работаю, Сережа. Я не получаю от этого удовольствия, — с грустной усмешкой отвечает Надежда. — Теперь ты сам видишь: ее сделали, чтобы она подчинялась. Вот только чему?!

На берегу океана Нийя уже пришла в себя.

— Что с тобой было? — спрашивает Степан.

— Не знаю… — растерянно говорит Нийя. — Мне приказали.

— Странная она какая-то. — Селена подходит ближе. — Ты без меня скучал?

— Нет. — Степан продолжает встревоженно смотреть на Нийю.

— Ты в нее, бесспорно, влюблен.

— Чепуха! Она живет у нас, и я за нее отвечаю. Пошли, Нийя?

Нийя кивает. Они начинают подниматься по тропинке, выходят на плато. Селена не может сдержать обиды на Степана:

— Оказывается, ты отличная нянька, хотя ребенок, бесспорно, уже в возрасте.

— Отстань от нее, Селена, — говорит Степан.

— Я к ней и не пристаю. Но держать ее в доме — бесспорная патология. Я бы ее к детям близко не подпускала. А если она их ест?

— Селена!

Но Нийя вдруг остановилась, и видно, что она в самом деле может быть страшной. Они стоят на краю обрыва, под которым ровно шумит океан. Нийя делает шаг к Селене, и та сразу робеет.

— Что я тебе сделала? — тихо говорит Нийя. — Погоди, Степан… Я тебя обидела?

— Не обращай внимания, — говорит Степан. — Она просто мещанка.

— Я не знаю, что такое мещанка, — говорит Нийя. — Я хочу, чтобы ее больше не было.

Селена молча отступает к обрыву. Нийя протягивает руку, и Селена в ужасе начинает клониться от нее…

… В лаборатории Надежда торопливо набирает новую программу, включает систему излучения…

… И Нийя замирает. Она сжимает ладонями голову, с губ хрипло срывается:

— Опять?! Но нельзя же так!

— Ты не имеешь права поднимать руку на людей! — жестко говорит Надежда. — Никогда не смей делать этого.

— Я не могу! — кричит Нийя и бросается к обрыву.

— Выключи! — яростно кричит Сергей.

Но поздно — Нийя, так и не оторвав ладоней от головы, бросается с обрыва вниз, в далекую бурную воду.

Через мгновение вслед за ней летит Степан.

Медленно поворачиваясь, безжизненно опускается в глубину тело Нийи. Синева воды все гуще…

Нийя возвращается к жизни, будто просыпается. Первые движения рук и ног еще неуверенны, хаотичны, но вот она уже поднимается вверх, легко, словно всю жизнь провела в воде. Степан плывет рядом. Но Нийя обгоняет его и первой вырывается на поверхность океана.

На берегу Селена, вся в слезах, причитает:

— Что же теперь будет… Что же теперь будет?

Нийя и Степан опускаются на песок, никак не могут отдышаться. Нийя склоняет голову на плечо Степана, устало прикрывает глаза. Постепенно нарастая, в ушах ее звучит тот самый сигнал, который она слышала еще в первую ночь в доме Лебедевых.

Это зов Глана. Глуховатый голос ученого произносит:

— В мозгу каждой из вас есть центр послушания. Я могу всегда удержать вас от ошибок, предупредить об опасности… Это великое благо для вас. Но как любое благо, оно может быть использовано во зло. Этого я боюсь. Поэтому мы всегда будем держать связь, вы будете знать, где я, а я — где вы…

А если я робот?

— Теперь меня увезут, — грустно говорит Нийя бабушке. — Вот сейчас они обсуждают, как будто меня нет.

Нийя сидит в гостиной, съежившись в глубоком кресле. Степан на корточках перед Гришкой. У того на виске распахнута панель, видны интегральные схемы.

— Глупости! — возмущается бабушка. — Ничего не изменилось.

— Изменилось! — тихо говорит Нийя.

— Что же?

Гришка суетливо сучит "руками".

— Не вертись, — недовольно ворчит Степан. — Ты мне мешаешь.

— Теперь я для вас тоже робот, — говорит Нийя. — Мною можно управлять. Значит, я робот.

— Чепуха! — возмущена бабушка. — Кто будет тобой управлять?

— Надежда… Или другие…

— На Земле запрещены опыты с мозгом человека.

— Но не с мозгом робота, — уточняет Нийя.

— Подними руку, — командует Степан Гришке. — Так… Теперь раскрой и закрой пальцы…

— И меня, и его можно исправлять, улучшать…

— Ты во всем человек, — говорит бабушка. — Если ты захочешь, тебе сделают операцию и уберут этот центр.

— А если этот центр так связан с другими, что я без него не смогу жить? Отключусь, как сломанная машина?

— Все мы по-своему машины, — вмешивается Степан. — Мне отец тоже может приказать…

— Ты говоришь о другом, — возражает Нийя.

Наступает пауза. Все следят за тем, как Степан ремонтирует Гришку, словно это очень уж увлекательное зрелище.

— У тебя могло бы быть… — Нийя с трудом вспоминает нужное слово, увлечение роботом?

— Конкретно тобой? — спрашивает Степан. — У меня к тебе братские чувства.

— В кого ты такой фигляр, Степан? — спрашивает бабушка.

— Я не фигляр. А ты, Нийя, ничем не хуже других. У каждого свои недостатки. У одного глаза нет, у другого чувства юмора не хватает, а у тебя центр послушания развит. Знаешь, из тебя выйдет изумительная жена. Цены тебе не будет.