Через тернии к звёздам

В таком режиме мы уже двигались десять дней. По дороге нам встречались сожжённые города, причём сожжённые не ядерным взрывом, такие места мы обходили, а изнутри. Их как будто бы жгли специально. Не все здания были сожжены, но большая часть. Фактически, города были мертвы. Кругом были развороченные или сожжённые машины, разложившиеся или высохшие трупы и вонь. Эта ужасная вонь. Она сводила с ума. Лишь только вне городов она становилась менее заметна. Организованные сопротивления прекратились на четвёртый день. Ещё встречались отдельные отряды или одиночки, которые при виде нас, не задумываясь, бросались в атаку, но погибали даже, не приблизившись на дистанцию в сто метров. Их расстреливал десант на борту. Танки вообще перестали принимать какое-то участие в избиении. Не имело смысла. Вообще, глядя на то, как эти изгои бросаются на многочисленного и превосходящего во всём врага, создаётся впечатление, что у них на самом деле что-то произошло с мозгом. Это была не отвага, нет. Это было отсутствие инстинкта самосохранения. Отвага, какая бы она не была, предполагает уничтожение врага, но так, чтобы его можно было, как можно больше уничтожить, и, если больше нет вариантов, погибнуть, принеся какую-то пользу. Эти же, бросались на стволы, совершенно не задумываясь о последствиях. Буд-то бы какой-то опасный вирус уничтожил важную составляющую мозга, отвечающую за самосохранение. Но были и такие, которые не растеряли рассудок. Эти индивиды ходили в нормальной одежде, и не уродовали своё тело и лица. И вот от них и следовало ожидать наибольшей опасности. Но разведка, оплошав один раз, больше не допускала промахов. Спутниковая, в том числе. Нас загодя предупреждали о готовящейся засаде, или о массовых скоплениях уродов, и мы принимали меры. Один раз к нам вышли вроде как нормальные люди. Это было отдалённое поселение от большого города. Из этого поселения сохранилось человек восемьдесят. Уже позже мы выяснили, как им удалось выжить в этом кошмаре. Как раз эта удалённость и помогла. Когда произошли ядерные взрывы, этот район не задело, но взрывы были отчётливо видны и с этого района. И тогда, один из поселенцев, отправился в ближайший крупный город, чтобы выяснить, что происходит. Радио к тому времени не работало, телевидение тоже. То, что он там увидел, его поразило. Закон и порядок пропал как явление. На центральных улицах происходили грабежи, насилия и убийства. Магазины разграблялись и сжигались, люди, кому не повезло, или кто был менее агрессивен — уничтожались на месте. Не просто так, сначала его полностью раздевали, женщин насиловали прямо на улице, а потом убивали. Тут же, не сходя с места. Полиция бездействовала. Да её вообще он не увидел ни разу, за весь свой вояж по этому городу. Уже потом, когда он собрался обратно, он заметил, что одно из зданий полицейского участка сожжено. Вероятно, остальные участки постигла та же участь. Поэтому, чтобы не испытывать судьбу, он решил побыстрее покинуть этот, вдруг внезапно ставший негостеприимным, город. Примечательно, что в основном, всеми этими безобразиями занималось чёрное население. Даже женщины и дети творили беспредел. У этого разведчика, в голове не укладывалось, как, за какой-то день, да что день, часы, из благополучной страны, получилось вот это? Где раньше обитали все эти вурдалаки? И это ведь не сотня человек, даже не тысяча, а тысячи. Почему раньше всего этого не происходило? И он не находил ответ. Пару раз, когда он спешно покидал город, его пытались остановить, какие-то чёрные гориллы с автоматами, но он не останавливался, справедливо полагая, что если он остановится, то его ждёт участь того, что он увидел ранее. Погоня за ним не увязалась, только постреляли в след, но машина, а самое главное, сам разведчик не пострадали. Только заднего лобового стекла лишился, и в переднем появились отверстия от пуль. Почему они не погнались за ним? А зачем? У них и без него много объектов для грабежа и издевательств. Вот позже, когда основную часть населения этого города уничтожат, вот тогда заезжать сюда — это будет сто процентной гарантией самоубийства.