Через тернии к звёздам

— Дом построил красивый, — пожал он плечами, — любовницам много давал. У меня, в наличке, никогда деньги не задерживались. На наркотики уходили, на спиртное, на шлюх, на развлечения.

— Куда девали потом людей?

— Фарид увозил их потом на своей машине. Я только сегодня узнал, зачем мы людей похищаем.

— И зачем же?

— Они как рабы где-то работают, хлопок собирают, потом умирают от недоедания. Или их убивают потом, когда урожай уже собран.

— И что, тебя никогда не занимал вопрос, что происходит с теми людьми, которых вы похищаете?

— Нет, мне это было не интересно. Похищаем, нам за это деньги платят, значит, кому-то это было нужно. А что потом с ними происходит, мне было без разницы.

— То есть, если бы таким же образом, пропал твой ребёнок, тебе тоже было бы всё равно?

Эркин замялся, он вспотел от этого вопроса, но всё же решил ответить.

— Мой ребёнок бы не пропал. Кроме нас этим никто не занимается. Я бы знал. Не тронь моих детей, очень прошу. Со мной делай что хочешь, я виноват, а детей не трогай.

— О-о, ты о своём ребёнке подумал, — съехидничал я, — а о тех, кого ты похитил, и кто лишился своих родителей или детей, ты не думал? Не думал, что с тобой могут поступить так же? Не думал, что твой поганый род, на тебе может и закончиться? Что вспотел? Уже примерил к себе эту пижаму? Успокойся. Как бы я не хотел пресечь твои корни, но заниматься этим я не стану. Я не воюю с детьми. Вот когда они совершат преступление, тогда я их четвертую. И перед смертью, расскажу им правду, откуда у них тяга к преступлению. Куда именно возили пленных?

— Не знаю, — сказал он, и быстренько добавил, — правда не знаю, этим Фарид занимался. Он их отвозил, а потом мне деньги передавал.

— Верю. Кто ещё замешан в ваших делах?

— Я знаю о Расуле, это тот человек, который работает в гостинице. Он нам и сказал о вас. Это с его информации мы готовили свои операции. Потом ещё Рахмон, это продавец в продовольственном магазине, он заряжал водку клофелином, ещё Усман, это инструктор, он тоже в теме, и Аслан, это мент. Он всё прикрывал. Больше я ничего не знаю.

— Хорошо, — кивнул я, — у меня к тебе больше вопросов нет. Готов умереть?

Он хотел что-то сказать, но я не стал его слушать. Молниеносно, вытащив катану из его ступни, я смахнул его бестолковку. Голова упала и покатилась по склону, а труп завалился на спину. У Фарида в этот момент глаза готовы были вылезти из орбит.

— Ну что, Фарид, — переместился я поближе к нему, а Кречет направил на него камеру, — вынужден тебе сообщить, что Сайгу в количестве двух штук, мы тебе не вернём. Что, что-то хочешь сказать? — Спросил я, вытащив кляп у него со рта.

— Аллах с ними, — сказал тот, не знаю на что рассчитывая, — можешь себе оставить. Я ещё куплю.

— Не купишь, Фарид, — усмехнулся я, — ты, что же думаешь, я тебя в живых оставлю, после всего, что вы здесь натворили?

— Тогда можешь меня резать, — обречённо сказал он, опустив голову, — я всё равно тебе ничего не скажу.

— Ну, я так и знал, — сказал я, и смахнул ему левое ухо катаной, — ой, это не ты обронил? — Я поднял его ухо, и продемонстрировал его ему.

Увидев своё ухо у меня на руке, и ощутив боль, которая только сейчас, вероятно появилась, он заорал.

— Не ори, — сказал я строго, — или ещё чего-нибудь лишишься.

Он не переставал орать, пристально всматриваясь в своё ухо.

— Ну вот, — сказал я поучительно, смахнув второе ухо, и показывая их Фариду, — я же предупреждал. Ещё раз говорю, заткнись. Или мне продолжить? — Заинтересованно присматриваясь к его телу, спросил я.

На такой мой подход к делу, он посмотрел с опаской, и заткнулся, наконец, но поскуливал.

— Ну, вот, — продолжил я нравоучительно, — видишь, как хорошо сразу стало. Тишина. Это же всего на всего уши, слышать же ты не перестал. А кровь я сейчас остановлю. — Я протянул руки к его голове, и приостановил течение крови, поводя ладонями у его ран.

— Вот, — удовлетворённо сказал я, — совсем не течёт. Очень хорошо. Но если ты будешь отказываться и дальше от сотрудничества, то я, например, могу глаз у тебя вынуть, для начала, и дать тебе посмотреть на свой глаз другим глазом. Потом, если ты и дальше будешь молчать, я начну отрезать от тебя по кусочку. Начну, пожалуй, с пальцев ног. Просто хочу, чтобы ты знал, в любом случае, ты умрёшь. Ты можешь выбирать, или умрёшь так, как твой родственник, быстро и безболезненно, или так, как только что я тебе рассказал.

— Что ты хочешь знать? — Справившись со своим шоком, хриплым голосом спросил он.

— Вот, это другое дело, — удовлетворённо сказал я, — а то строил из себя Карбышева. Вопрос такой, куда ты возил пленных?

— Бывший «Совхоз Ильича», там они работают. Там же и живут.

— Где он находится?

— Недалеко. В Чирчикском районе. В пятидесяти километрах от туристической базы.

— Как нам его найти? Только не говори мне сейчас, что мы не сможем его найти без тебя, отсюда ты дальше никуда не уйдёшь. Останешься здесь. А если будешь настаивать на своём, то я приступлю к ампутациям.