Через три океана

Японские крейсера еще не пристрелялись по "Авроре" как следует. На разные лады жужжали и пели над нашими головами неприятельские снаряды, много их падало под самым носом, между "Авророй" и "Олегом", затем они принялись ложиться недолетами близ правого борта, один за другим.

В это время (3 ч 20 мин) с левой стороны из мглы вынырнул второй отряд крейсеров - "Мацусима", "Ицукусима", "Хасидате", "Нанива" и "Сума" (или "Тин-Эн").[66] Откуда-то взялся и "Идзуми", уже справившийся со своим пожаром. Нас живо взяли в два огня. Трах, трах! - ударило несколько снарядов в переднюю часть судна, в передний мостик. Все окуталось черным удушливым дымом. Когда он рассеялся, из разных мест одновременно послышались стоны раненых, крики: "Носилки сюда, скорее носилки!" Крейсера сблизились с неприятелем уже на 25 кб. Еще наш снаряд! Еще!.. Какой-то крупный пролетел совсем низко над полубаком, кувыркаясь. Еще наш! Градом посыпались, застучали осколки...

На правом шкафуте вспыхнул пожар. Туда бросился трюмно-пожарный дивизион. Торопливо забегали люди санитарного отряда. По всему судну вполголоса передавалась печальная весть: "Командиру нашему царствие небесное! Командир приказал долго жить!" У уцелевшего левого трапа на полубаке показались носилки, осторожно спускаемые санитарами. Лицо лежавшего было прикрыто тужуркой с прапорщицкими погонами, но вот она сползла и открыла мертвенно-бледные черты командира. На голове алела предательская струйка крови. Люди торопливо давали дорогу, снимали фуражки и молча крестились.

Несколько минут спустя, сильно прихрамывая, без фуражки, с забинтованной головой прошел в сопровождении своего ординарца старший офицер крейсера А. К. Небольсин, раненный во время тушения пожара. Он поднялся в боевую рубку и вступил в командование крейсером. Кругом продолжали сыпаться неприятельские снаряды. Вот у правого борта, точно от взрыва мины, поднялся огромный столб воды - дрогнула "Аврора". Вот другой, точно такой же, упал рядом с "Олегом", совсем рядом - весь окутался дымом "Олег"...

- "Олегу" крышка! - произнес кто-то.

Нет! Нет! Цел он, не тонет, не кренится, так же гордо и стройно идет вперед, даже не меняя курса, так же энергично отстреливается. Только теперь на нем повалил дым - загорелось что-то. У левого борта столпились беспомощно транспорты, миноносцы, "Алмаз". Из-за них пришлось прекратить огонь на левый борт. Мы вели бой с десятью крейсерами! В кильватер "Авроре" на время вступил "Владимир Мономах"

Глава XLIV.

Выход из строя флагманского броненосца "Князь Суворов"

Было 3 часа 35 минут. Наш флагманский броненосец "Князь Суворов" вышел из строя. Весь в пламени, в дыму, без мачт, без труб, не будучи в состоянии управляться рулем, он описывал циркуляцию влево, в сторону неприятеля, не прекращая стрельбы. "Александр III", "Бородино" и остальные наши броненосцы продолжали бой, отходя к северу и увлекая за собой неприятеля. Отходили к северу и наши крейсера, продолжая вести бой с расстояния 45 кб.

Неприятельские крейсера теперь выстроились уже в одну кильватерную колонну с небольшим интервалом между первым и вторым отрядами. Наши комендоры стреляли хладнокровно, не горячась. Расстояние указывалось пока еще из боевой рубки. Очертания неприятельских судов очень скрадывались, благодаря мгле, а попаданий, разрывов в воде наших снарядов и вовсе нельзя было заметить. Оставшийся после "Суворова" головным "Александр III", сильно израненный, наконец, вышел из строя вправо. От неприятельских броненосцев отделилось два: "Ниссин" и "Касуга". Они пошли добивать "Суворова".[67]

Заметив бедственное положение своего флагманского броненосца, в то время как остальные броненосцы удалялись к северу, "Олег" и "Аврора" легли на обратный курс, дали полный ход и поспешили к нему на помощь. За нами, продолжая энергичный огонь, повернуло 10 неприятельских крейсеров. Мы прошли мимо вспомогательного крейсера "Урал". Он сильно садился носом, на нем суетилась, спускала гребные суда команда, развевался сигнал: "Имею пробоину, заделать своими средствами не могу, спасаю людей".

"Олег" поднял сигнал "Анадырю", находившемуся вблизи "Урала" и энергично отстреливавшемуся из своих маленьких 120-миллиметровых орудий, спустить шлюпки.[68]

В это время по своему собственному почину отважно бросился спасать людей маленький буксир "Свирь". "Анадырь" успел спустить шлюпки и спас часть команды.

Все это производилось под жестоким огнем. Фонтаны так и взметывались вокруг. Море кипело.

Мы не узнали "Суворова". Это был не корабль, а какая-то черная головня, окутанная дымом, с языками огня, выскакивавшими из полупортиков и пробоин. Мачты, обе трубы, все задние мостики, шканечные надстройки - все было уже снесено. Боевую рубку лизали огненные языки.

То, что называлось броненосцем "Князь Суворов", стояло на месте, не двигаясь и... отстреливаясь от "Ниссина" и "Касуги", потом куда-то вдаль (должно быть, от миноносцев) и еще от одного судна типа "Тин-Эн".