Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой полови

Как раз в 1956 г. на недолгое время возобновилась переписка Николаевского с писателем М. Алдановым, который перед этим опубликовал роман «Самоубийство» – произведение сюжетно историческое и глубоко философское. Это была последняя крупная работа Алданова, в которой одним из главных действующих лиц был Ленин – воплощение фактора случайности в истории. Роль Ленина в Октябрьской революции представлялась Алданову решающей, без него не было бы переворота, Ленин один настоял на нем, один верил в успех, один этот успех обеспечил. О Ленине Алданов был мнения исключительно высокого, хотя личность большевистского вождя была ему глубоко чужда, даже враждебна. Он не терпел ленинского «фанатизма» (по крайней мере писатель считал Ленина фанатиком). Но в том, что именно фанатики изменяют ход истории, он не сомневался. Название романа допускало разные толкования. Самоубийством кончает его главный герой. Самоубийством, по общепринятой в то время версии, кончает богач Савва Морозов, всем пресыщенный и ничем не довольный. Наконец, самоубийством кончает в 1914 г. старая Европа.

Именно тогда, когда появился этот значительный роман, Алданов и обратился к Николаевскому с просьбой дать оценку романа с исторической точки зрения. Он писал 25 сентября 1956 г.: «Если будете читать мой роман, пожалуйста, отмечайте ошибки и неточности, которые, может быть, найдете. Только ВЫ и можете их найти». Попутно писатель интересовался мнением Николаевского об отношениях Ленина с Инессой Арманд, отмечал загадочность самоубийства миллионера, филантропа и финансиста большевиков Саввы Морозова.

Николаевский высказывал сомнение, что у Ленина был с Арманд «самый настоящий роман». Что же касается Морозова, то версию убийства (а не самоубийства), которая позже получила широкое хождение в литературе[945], он даже не рассматривал, полагая, что Морозова затравила его жена Зинаида – «красавица из работниц фабрики Морозова, но настоящая «змея» по характеру, которая вела войну против влияния революционеров на Морозова».

3 ноября, поздравляя Алданова с предстоящим 70-летием («знаю, что это совсем не такая приятная вещь получать поздравления со вступлением в восьмой десяток, и именно поэтому так не люблю подобные поздравления посылать, – но и переть против рожна не следует»), он тут же переходил на деловой тон, указывая на существование и деятельность фракционного Большевистского центра (руководимого тройкой в составе Ленина, Богданова и Красина) со своими денежными фондами, полученными главным образом преступными и мошенническими путями (ограбления, присвоение наследства). Именно эти сюжеты превалировали в первом разделе публикации, над которой работал Николаевский. Он писал Алданову:

«Еще более запутанна Лениным и его людьми история денежных отношений внутри «тройки». Несмотря на все раскопки, полностью ее мне выяснить не удалось до сих пор, хотя теперь я нашел много новых материалов. Мой вывод из раскопок: Ленин испугался международного скандала, кот[орый] возник в связи с арестами при попытках размена пятисотрублевок[946]; одновременно он увидел, что, будучи меньшинством в «тройке», он теряет руководящую роль в большевистской фракции, – поэтому он решил взорвать прежде всего «тройку», а затем и весь Больш[евистский] Центр. Философские споры[947] были прикрытием»[948].

Небезынтересно отметить, и это весьма важно для оценки личности Николаевского, его характера, его отношения к людям, что он, не будучи особо высокого мнения о художественном даре Алданова, ценил в нем именно историка, с которым охотно делился информацией, хотя в 50-х годах значительно сдержаннее, чем десятилетиями ранее. Узнав о кончине писателя (25 февраля 1957 г.), Борис Иванович писал Н.В. Валентинову-Вольскому:

«Алданова крайне жалко. Не хочется высказывать свое мнение, но боюсь, что писателем-художником он был средним. В нем было больше историка. Он умел работать над материалом (и поэтому особенно жаль, что он завещал сжечь его записные книжки)»[949].

Материалы незаконченного фундаментального труда Николаевского[950] представляли собой лишь часть еще более значительного документального массива, который Николаевский назвал «Материалы по истории марксистского движения в России, 1908–1960 гг.». Для подготовки документальной публикации он воспользовался финансовой поддержкой американской Исследовательской программы по истории КПСС, учредители которой понимали, что обнародование первоисточников, связанных с внутренней борьбой в РСДРП, явится важным вкладом в объективное изучение истории российской социал-демократической и коммунистической партий, будет способствовать разрушению мифов и фальсификаций, насаждаемых коммунистическими историками.