Через все испытания

Соотечественники! Единственные ворота для вашего спасения открыты! Договоритесь между собой и пошлите к нам одного из ваших товарищей, чтобы переговорить обо всей остальном. Но там, где Красная Армия будет наступать, — не стрелять! Оставаться в окопах! Если вы сдадитесь, каждый командир Красной Армии даст вам возможность поговорить с нами.

Соотечественники! Представьте себе радость ваших родных, если они получат от вас известие, что вы находитесь в безопасности и по окончании войны вернетесь к себе домой.

Вальтер Ульбрихт — избранный народом депутат рейхстага, Берлин,

Эрих Вайнерт — писатель, Берлин,

Вилли Бредель — писатель, Гамбург».

Во второй листовке давался экономический и политический анализ состояния дел в гитлеровской Германии.

Прочитав, я несколько секунд сидел в раздумье: как воспримут там, в окружении, эти слова, призыв, с которым обращаются к обреченным на гибель людям их соотечественники? Неужели не увидят в них выход из создавшегося положения?

Молчал и Ульбрихт: он, видимо, ждал, когда я выскажу свое мнение.

— Все правильно и убедительно. Интересно бы узнать, какое впечатление произведут эти листовки на самого Паулюса.

Ульбрихт улыбнулся: дескать, этого не узнаешь. Мы узнали об этом много лет спустя, когда вышла книга первого адъютанта армии Паулюса полковника В. Адама «Трудное решение». Вот о чем он свидетельствует:

«Паулюс сидел за письменным столом, подперев голову, правой рукой поглаживая лоб. Я уже знал эту его привычку. Почти всегда в это время его лицо особенно сильно подергивалось.

„Что случилось?“ — подумал я. Перед Паулюсом лежала какая-то бумага. Молча он протянул ее мне.

Это была листовка, адресованная непосредственно Паулюсу и подписанная Вальтером Ульбрихтом, депутатом германского рейхстага. Внимательно прочел я ее, слово за словом. Ясными, логическими аргументами Ульбрихт доказывал, что Паулюс, подчиняясь приказам Гитлера, действует не в интересах Германии и немецкого народа… Я вопросительно посмотрел на командующего армией и возвратил ему листовку.

— Конечно, — задумчиво сказал Паулюс, — автор этого послания, если смотреть с его колокольни, прав. Все события он рассматривает как политик. Как человек штатский, он не может понять, что значит для солдата повиновение, не понять ему и тех соображений, которыми я руководствовался, приняв решение… Скажем так, Адам: они видят все в ином свете, чем мы. Я ни в коем случав не отказываю этим людям в добрых намерениях. Но для меня это подрыв солдатской дисциплины, и с этим согласиться не могу»[1].

— Ведь когда-нибудь узнаем. Наверняка узнаем! — сказал я.

— Возможно, возможно, — все еще улыбаясь, согласился Ульбрихт. В эти минуты лицо его было удивительно похожим на то, которое мне запомнилось еще в те годы, когда проходил 7-й конгресс Коминтерна.

Именно тогда, в 1935 году, я впервые увидел Вальтера Ульбрихта, Вильгельма Пика, Мориса Тореза, Пальмиро Тольятти и других руководителей братских коммунистических партий. Мы, молодежь, находились в те дни в Москве, в ЦК ВЛКСМ, и нам была предоставлена возможность присутствовать на конгрессе. Тогда я, конечно, не мог и подумать, что жизнь так близко сведет меня с этим человеком.

Через несколько дней мы прощались с В. Ульбрихтом и его товарищами.

— До встречи в Берлине! — услышал я от Ульбрихта. И снова, как в тридцать пятом, не допускал мысли о том, что его слова могут сбыться. А они ведь сбылись. Мы встретились в 1950 году в Берлине на приеме у главнокомандующего Группой советских войск в Германии. Вальтер Ульбрихт узнал меня, тепло поздоровался, обнял на виду у всех и, улыбнувшись, спросил:

— А ты ведь тогда, наверное, не поверил, что встретимся в Берлине? Вот видишь, встретились.

Но это, как говорится, небольшое отступление.

…После отказа Паулюса принять ультиматум советского командования и капитулировать Ставка приказала Донскому фронту нанести решающий удар по окруженным войскам и добиться их полного разгрома.

Военный совет Донского фронта обратился к воинам с призывом. В нем говорилось:

«Товарищи бойцы, командиры и политработники! Вы блестяще справились с задачей героической защиты Сталинграда… Своей стойкостью и героизмом вы прославили свое имя в веках.

Но это только одна половина решения большой задачи… Ведь наш советский народ с нетерпением ждет от нас радостного известия о ликвидации окруженных войск, полном освобождении из кровавых рук подлого врага родного героического города Сталинграда.

В победный, решительный бой, дорогие товарищи!..»

Политработники армии во главе с членами Военного совета З. Т. Сердюком и К. К. Абрамовым направились с письмом в войска, в окопы и траншеи, проводили беседы с бойцами, которые были готовы идти на последний штурм обороны противника и только ждали сигнала. Зов «В победный, решительный бой, дорогие товарищи!» вызывал у них прилив новых сил и энергии. Повсюду состоялись короткие партийные и комсомольские собрания, митинги. Воины давали клятву добить фашистских извергов на сталинградской земле.