Через все испытания

Ночью соединение генерала Костылева сменили вновь подошедшие части.

Глава 41

Через пять суток дивизия Костылева, снятая с плацдарма, ночными форсированными маршами снова вышла к Десне, но уже гораздо южнее — ниже Караваева, где главные силы армии завершили уничтожение захлестнутой вражеской группировки.

Горнового комдив вызвал на НП, выдвинутый непосредственно к реке. После краткого разъяснения общей обстановки велел развернуть карту.

— Получишь особую задачу. Ни по важности, ни по масштабам нам такой пока решать не приходилось.

Горновой насторожился:

— Слушаю вас, товарищ генерал.

Костылев подтянулся ближе к столу, окинул взглядом его карту из конца в конец.

— Не годится. Мала. Тут нам, брат, придется решать задачу чуть ли не оперативных масштабов.

Генерал бросил на стол свою карту.

— Смотри сюда.

Оба наклонились над соткой с нанесенной обстановкой.

— Пока мы будем доколачивать противника в районе Караваева, ты обязан будешь обеспечить бросок дивизии через Днепр вот в этом районе. — Генерал обвел карандашом уже нанесенный на карте овал в районе Комарина. — Тебе выпадает счастье освободить первый населенный пункт Белоруссии.

— Да-а-а, — протянул Горновой в раздумье. — Честь, конечно, великая. Но…

Михаил Романович хотел, спросить, что полк получит из переправочных средств, но генерал опередил:

— Подсобить переправочными средствами не могу. Нет их и у командарма. А машины твои на пароме переправим. Захватили тут, разбитый. Подлатают саперы, и тебе хватит. Если удастся его по частям взвалить на машины — бери с собой. Пригодится.

Возвращаясь в полк, Горновой старался мысленно охватить весь объем работ, который предстояло выполнить в течение одного дня, чтобы подготовить подразделения полка к преодолению Десны. Тут все было более-менее ясно, но с трудом укладывалось в голове, как можно к завтрашнему утру захватить плацдарм на Днепре.

Покачиваясь в седле, Горновой долго не отрывал взгляда от карты, оценивал местность, где было бы сподручнее не только подойти к реке, но и преодолеть ее. Ширина более четырехсот метров.

Несколько успокаивало то, что в полосе выхода полка к Днепру к обоим берегам подступал лес. Это спасение. Есть лес — будут плоты, возможно, удастся отыскать еще кое-что. А в общем, не так страшен черт, как его малюют.

О многом следует подумать, многое сделать, но главное — настроить людей. Они должны рваться к реке, понимая всю важность выполнения этой задачи и оказанное доверие быть первыми. Только так.

Прибыл Горновой в расположение полка с высоко поднятой головой, стараясь показать даже своим ближайшим помощникам, что полку доверено выполнить особую задачу.

— Вот так-то, братцы! — с задором воскликнул полковник, спрыгивая с коня и оглядывая встречавших его начальника штаба и замполита. — Пошли.

У командира на груди рядом с орденами Красного Знамени и Суворова ярко сверкал орден Ленина. Кротов и Зинкевич поздравили Горнового с высокой наградой.

— Поздравляю и вас. Наступает важное событие. В палатке, установленной под развесистой старой сосной было пасмурно и сыровато.

— Подними полы, — шумнул Горновой ординарцу. — Так вот, — сказал он, привлекая внимание к брошенной на походный столик карте, — получена задача: через сутки быть нам за Днепром.

Далее Горновой объяснил детали задачи, а в заключение с шутливой ноткой в голосе сказал:

— На нас смотрит вся Европа. Войдем в историю. Это я о нашем полку говорю.

Зинкевич, выхватив из планшета циркуль и переставляя его ножки от Десны до Днепра, произнес негромко:

— Пятьдесят с гаком.

— Хороша задачка, — выдохнул Кротов. — Помолчав, добавил: — А и правда, задача особой важности.

На землю начали опускаться сумерки, когда по сигналу Горнового, уже находившегося на НП у Десны, полк начал выдвижение. Через три часа он был на плацдарме, захваченном передовыми частями.

— Теперь, не ввязываясь в бои, жми к Днепру, — приказал Костылев.

— Ясно. Я — с первым батальоном, усиленным пушечным дивизионом.

— Высылай охранение и немедля — главные силы, — сказал командир полка начальнику штаба. — Выйду к реке — возвращу машины.

Еще и с места не тронулись, когда зачастил мелкий дождь. «Вот те на!» — огорчился Горновой. Но, присмотревшись к ползущим чуть ли не по земле облакам, успокоился: «Небесная канцелярия на нас работает, авиация противника не сможет вести разведку».

На подступах к реке Горнового встретил капитан Соловей, высланный вперед со взводом конной разведки. Коротко доложил:

— До Днепра около километра. На этом берегу противника нет. Его оборона южнее в районе Комарина.

— Как же так? Если рядом Днепр, то где же деревня Потехино? — Спрятав карту под плащ-накидку, Горновой посветил фонариком. Соловей отвечал уверенно:

— Никакой ошибки. Сам был на берегу, водички днепровской попил.

Горновой погасил фонарик, выпрямился:

— Вероятно, и так. Вон же торчат трубы и дымком попахивает. — Взглянул на часы. «Около двух. Надо спешить», — подумал он.

Пока Березин строил подразделения, Горновой, посмотрев на карту еще раз, приказал капитану Соловью: