Чернь и золото

Ах да, медитация. Чи вернула контроль над разбегающимися мыслями. Ничего тут трудного нет: многие дети медитируют с восьми — десяти лет. Многие жуканы и представители других рас во всем мире сидят теперь, подогнув ноги, подобно ей, и приобщаются к идеалу. У дикарей есть боги, в недобрые старые времена существовали духи-тотемы, а мыслители-жуканы разработали Идеальную Форму. Все идеи, учат они, могут быть выражены в совершенном теоретическом виде, и Чи сосредотачивала свои мысли на Идеальном Жукане. Весь ее народ, как на Нижних Землях, так и за пределами их, тысячелетиями обосновывал, исследовал и усовершенствовал Идеал, с доисторических времен черпал из него свою силу.

Все, что от нее требуется, — это открыть свой разум, впустить этот Идеал в свою жизнь и принять дары, которые он предлагает. Не биться о недавнее прошлое, как муха между оконными рамами.

Может быть, раньше все было проще? Нет; от нее всегда слишком многого ждали, она всегда жила под давлением, не дававшим сосредоточиться. Всегда была пятым колесом, от которого все норовили избавиться. Никто не знал, что с ней, собственно, делать. Даже родители — и те быстро сбагрили ее с рук. Им, конечно, представилась замечательная возможность, но относилось ли то же самое к их ребенку? Отец был мелким торговцем в одном из пригородов Коллегиума. В их большой семье всегда ощущались нехватки — возможно, и потому, что отец держал марку в своей среде и одевался не как-нибудь, а по новейшей моде.

После долгого перерыва он возобновил отношения с братом, ставшим теперь мастером Великой Коллегии — Чи подозревала, что это обстоятельство и побудило отца восстановить семейные узы. В итоге восьмилетнюю Чи доставили в депо вместе с ее багажом.

Ей конечно же посчастливилось расти в доме мастера. Благодаря дяде она получила образование и положение в обществе, однако… однако этот шанс ей выпал не только вследствие их родства. У Стенвольда, как обычно, были свои мотивы. В то время он уже обзавелся приемной дочерью и был только рад, что для нее нашлась подруга того же возраста.

Сколько сплетен, должно быть, ходило об этой воспитаннице. Легко можно представить, о чем шептались в благопристойном Коллегиуме, когда Стенвольд Вершитель вдруг вернулся домой с арахнидочкой.

Но арахнидочка-то медитировала как подобает, не перебирая без конца старых обид.

Наследие Предков… Будь предки такими же бездарными, как сама Чи, человечество давно вымерло бы. Тогдашние люди, без всяких там паровых машин и металлов, владея только огнем и чутьем, противостояли существам, которые их не боялись. Муравьям, строившим себе дома высотой с ребенка; паукам, ткавшим сети тридцатифутовой ширины; скорпионам пустыни, крошившим клешнями железо; лесным богомолам, питавшимся исключительно человечиной. Но Наследие связало нагого, беспомощного человека со всемогущими насекомыми, породнило их и открыло перед ними богатейшую из сокровищниц.

Чи, имевшая отличные баллы по истории и метафизике, знала все это назубок, но ее так и не научили применять школьную премудрость на практике.

Между тем ей это очень скоро понадобится. Она чувствовала себя нерадивым студентом, который накануне экзамена пытается объять необъятное.

Стенвольд выпускал свою особую группу каждые несколько лет, что хорошо помнилось Чи по детским годам в его доме. Эти группы исчезали одна за другой, и только со временем она догадалась, что Стенвольд куда-то их посылает. Догадалась, что добродушный мастер-историк раскинул за границей целую сеть агентов, и скучный дядя Стенвольд обрел в ее глазах таинственный ореол.

После этого уже нетрудно было понять, куда именно он засылает свои отряды. История, преподаваемая в Коллегии, была историей Нижних Земель, плоской местности между морем и Барьером — признанной колыбели цивилизации. Но Стенвольд на своих лекциях старался расширить рамки, говоря, что цивилизация существует и за Барьером, и в пустыне Сухая Клешня. Тон его при этом давал понять, что тучи на том далеком горизонте видны ему одному, хотя сбегать домой за плащом никому не мешало бы.

«Сосредоточься, сосредоточься…» Нет, бесполезно — все равно что пытаться погрузить себя в сон. Она прекрасно воспринимала все окружающее, и приказ сосредоточиться тщетно жег ее мозг.

— Это надо срочно исправить, — прошептала она, не помня никого, кто был бы так плох на предмет Наследия Предков. Даже у двенадцатилетних результаты выше, чем у нее.

Наследие, хоть и общее для всех, уникально для каждой расы. На руках мантидов оно отрастило шпоры, наделило их скоростью и боевым мастерством. Муравины благодаря ему обрели свою телепатию. Одних оно сделало сильными, других выносливыми. Оно затуманивает разум врагов и помогает взбираться на стены вражеских городов. Прикованные к земле существа начинают летать… ах, как Чи хотела бы этого. Без машин, без летучих животных — просто взять и взлететь. У жуканов, как известно, это плохо получается, но ей все равно. Даже насмешки мушидов или номов ее не задели бы, лишь бы как-нибудь удержаться в воздухе.