Чернь и золото

Старый Линео Тадспар приветственно сложил руки перед собой, и предводитель осоидов повторил его жест.

— Благородные посланцы далекой страны, вы оказали нам великую честь, посетив наши Игры.

— Мы, со своей стороны, находим великую честь в возможности сразиться с атлетами Нижних Земель. — Оратор озарил зал улыбкой. — Позвольте представиться, я Годран, назначенный послом на вашу августейшую Ассамблею. А это мой помощник Тальрик, имеющий привилегию говорить от моего имени. — Он указал на человека, в котором Стенвольд угадал главного. «Еще бы он не имел такой привилегии, — подумал Стенвольд. — Выскажется получше тебя».

— Впрочем, вам, верно, больше захочется побеседовать с моим другом Хонори Белловерном, — представил Годран вышедшего вперед жукана. Тот при этом заметно покосился на Тальрика. «Друг, говоришь?» Мастер Белловерн должен лучше соблюдать конспирацию, иначе его дипломатическая карьера будет короткой.

— Благородный совет Коллегиума, — звучным, приятным голосом произнес Белловерн, — я привез вам приветы от Консорциума Честной Торговли, фактором коего состою. Мы уже получили немалую прибыль от торговли с Коллегиумом, и нашим братьям в Геллероне, полагаю, тоже не на что жаловаться. Пока наши славные атлеты будут соревноваться на Играх, некоторые из вас, я надеюсь, уделят мне немного времени для обсуждения коммерческих и дипломатических дел. Выходя понемногу в широкий мир, мы стремимся закрепить как дружественные, так и торговые связи между Нижними Землями и Империей.

На этом месте Тальрик слегка дернулся, и Стенвольд осознал, что слово «Империя» до сих пор не произносилось: только «наша страна» и прочее в том же духе. Оговорка Белловерна, впрочем, не имела фатальных последствий — при одном упоминании о выгодных соглашениях у многих советников потекли слюнки. Подставной посол Годран положил руку на плечо Белловерну, и они обменялись хорошо отрепетированными улыбками.

Одни члены Ассамблеи наперебой называли свои имена и отрасли деятельности, но другие не снисходили до иностранцев, а третьи раздумывали, стоит ли этим осоидам доверять. На многих лицах Стенвольд читал выражение едоков, нашедших предлагаемое блюдо не совсем удобоваримым, и предполагал, что в повернутых к нему головах заново перетряхиваются его успевшие запылиться предупреждения. Даже самые алчные коммерсанты должны были понимать, что Стенвольд не простой фантазер — тем более теперь, когда Империя сама пришла в Амфиофос с улыбками и заманчивыми речами. Но тепла в устремленных на него взорах Стенвольд не видел.

— Прошу внимания! — воззвал старый Тадспар. — Не желает ли уважаемое собрание подкрепить свои силы? — При этих словах в зал, блистая медью и сталью, въехал агрегат в виде жукана с подносом в руках. Посланники испуганно шарахнулись от него. «Выходит, у вас таких штук пока нет», — удовлетворенно отметил Стенвольд. Тальрик согнул и разогнул пальцы, по рядам Ассамблеи прошел легкий смешок. Агрегат между тем остановился, и гости вскоре присоединились к желающим отведать напитков. Тадспар деликатно отвел Годрана в сторону, и Стенвольд протолкался поближе, чтобы послушать их разговор.

— …поистине замечательно, мастер Годран, — говорил Тадспар. — Достижения вашей Империи служат для нас примером: вы добились поразительных результатов, начав, можно, сказать, с нуля. — Взгляд Линео упал на Стенвольда. — Поистине в горниле войны выковываются великие государства, но война… мы в Коллегиуме, видите ли, все немножко философы, и должны хорошенько подумать…

— Мастер Тадспар, — заулыбался в ответ Годран, — мы только что закончили изнурительную войну со стрекозидами и теперь пытаемся восстановить то, что разрушено. Хорошо еще, если мы сумеем накормить и одеть всю Империю. Мы похожи на мужа, который всю ночь проспорил с женой — для работы он утром едва ли сгодится.

Он даже коллегиумские шутки знает, подумал Стенвольд, услышав смех, и хотел вступить в разговор, но к ним, еще издали протягивая руку, направлялся другой историк Коллегии.

— Мастер Вершитель…

— Мастер Контур. — Стенвольд отошел чуть в сторону, чтобы не слышали осоиды.

— Мастер Вершитель… Ассамблея поручила мне обратиться к вам с просьбой.

— Спокойнее, мастер Контур, — улыбнулся молодому коллеге Стенвольд.

— То, что вы думаете о наших гостях, ни для кого не секрет.

— Я высказывал свое мнение при всяком удобном случае, — невозмутимо подтвердил Стенвольд.

— Сегодня мы поговаривали о том, чтобы не пускать вас сюда, но не кашли прецедента. Это самое важное посольство, прибывающее в Коллегиум на памяти нашего поколения.

— Не спорю.

— Так вот, Ассамблея с вашим мнением не согласна. Верить можно только в одно: либо в цивилизацию, либо в ваши чудовищные предположения. И еще…

— Да?

Контур оглянулся на осоидов.

— Допустим всего на секунду, что правда за вами…

«Молот и клещи, — сказал себе Стенвольд. — Он знает, что я прав, и напуган до смерти».

— Как нам быть в таком случае? — продолжал внезапно осипший Контур. — Вам не кажется, что подружиться с ними было бы лучше, чем разозлить их?