Черная акула

— А я — Максим Леонидович. Вы позволите обращаться к вам по имени-отчеству? Капитан пожал плечами, ладонью аккуратно смел со стола крошки и вытряхнул их в ведро. Посмотрел на кружку, вздохнул еще раз и спросил:

— Прокуратура?

— Совершенно верно. Помощник главного прокурора округа полковник Латко.

— Да вы присаживайтесь. В ногах правды-то нет.

— Благодарю. — Максим придвинул стул, сел и положил кейс на колени. — Я к вам по делу, Олег Валерьянович.

— Да уж догадался. Кто ж в милицию просто так ходит?

— Тоже верно.

— Так что у вас? — Капитан сцепил кисти рук в кулак и посмотрел на посетителя.

— Олег Валерьянович, я хотел бы навести справки об одном из ваших клиентов.

— Вон чего… Так это лучше у участкового узнать. Я тут мало чем помогу.

— С участковым мне тоже, вероятно, придется побеседовать, но попозже, а пока хотелось бы выяснить насчет документов. Не было ли утерь, не выдавался ли дубликат, ну и так далее…

— А кто такой? — заинтересовался капитан.

— Некий Панкратов Валерий Валерьевич.

— А-а, знаю. Лепихинская, восемь? Знаю. Тут и участковый не нужен.

— Жалобы?

— Да ну, с жалобами не я разбираюсь. Мне на жалобы плевать.

— Что, паспорт часто теряет?

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Полунов постучал трижды по крышке стола. — Ни разу, слава богу.

— А что же тогда? — непонимающе изогнул брови Максим.

— «Голубой» он! — буркнул капитан. — Педик.

— Ну и что?

— Да как «что»? Здоровый парень, симпатичный, можно сказать. И вдруг этот… Как-то пришел фотографию вклеивать по случаю двадцатипятилетия, так все «сю-сю-сю, сю-сю-сю». Тьфу! Веришь — нет, я на него даже смотреть не мог! Вот он сидел тут, на этом самом месте, почитай, полчаса, а я все как полный м…к в стол смотрел. Он говорит чего-то, Панкратов этот, а я в стол смотрю. Будто окаменел. Не дай бог глаза поднять, думаю. Еще решит чего… Максим засмеялся негромко. В глубине души он понимал капитана и даже немного сочувствовал ему.

— Ничего страшного. Нормальные люди. Умные, как правило. Ну, подумаешь, сексуальная ориентация другая…

— Да брось, какая там, в ж…у, ориентация? — завелся вдруг Полунов. — С жиру они бесятся, вот и вся тебе ориентация. Ориентация! По роже бы ему — враз бы очухался. Что им, баб мало? Да тут общага швейная, девок, как кошек нерезаных, бери любую, так нет!.. — Капитан раскраснелся, глаза выкатились из орбит, руки взлетели над столом, тяжелые, как вороны, и бурые, словно свекла. — Совсем ох…ли! Вот ты мне скажи, лет десять назад такое могло быть, чтобы пи…асы эти среди бела дня в парке обжимались? А? То-то. А я тут с работы иду на днях — стоят! Хоть бы детей постеснялись, сволочи! Бить их надо! Бить! Как статью отменили демократы хреновы, так и началось. Вот раньше застали таких Панкратовых за этим… любодеянием, статью, суд — и в зону. Там пусть их хоть совсем за…т. А теперь? Что теперь, я тебя спрашиваю? Допрыгались со своим гуманизмом. Гуманисты сраные!.. Перестройка! Вот вам ваша перестройка! Жрите. Максим был поражен потоком обрушившейся на него ненависти. Он смотрел на перекошенное в бешенстве лицо капитана и пытался убедить себя, что именно этот человек пару минут назад спокойно сидел и, глядя в окно, ел бутерброд. Что именно Полунов Олег Валерьянович смотрел на него воловьим взглядом. Что… Одним словом, что перед ним тот самый капитан, которого он, Максим, увидел, когда переступил порог кабинета. Когда запал у Полунова пошел на убыль, Максим остановил извержение взмахом руки и спросил:

— А когда, вы говорите, Панкратов фотографию-то в паспорте менял? Обращение на «вы» заставило капитана недоуменно захлопнуть рот. Он несколько секунд соображал, силясь вспомнить, а затем воскликнул:

— Дак месяц назад! Пришел, говорит, за границу ехать надо, а без новой фотографии, мол, загранпаспорт оформлять отказываются.

— Вы поменяли?

— А куда деваться? Ему же двадцать пять исполнилось. Не исполнилось бы — хрен бы этот говнюк какую заграницу увидел.

— У вас в картотеке есть его фотография?

— Как не быть? Капитан повернулся, открыл дверцу высокого металлического шкафа и, пробормотав: «Л… О… П… Так… П… Панков, Панкр… Панкратов… Вот он», — вытащил карточку.

— Вот. А зачем вам его фотография? Вы ведь занимаетесь солдатами?

— Не только. Нам нужно предъявить фотографию на опознание свидетелям.

— Что, этот гомик подозревается в чем-то? Наркотой торговал? Максим усмехнулся.

— Да нет, ничего серьезного. Мы думаем, что Валерий Валерьевич может кое-что знать о деле, которым сейчас занимается прокуратура, но твердой уверенности нет, а беспокоить человека по пустякам не хочется.

— Какой он человек? Пидор, одно слово, — брезгливо поморщился капитан. Максим не стал его разубеждать, не было времени, да и не сумел бы, наверное.

— Все равно не хочется.

— Да уж. Эти могут и хай поднять, — согласился Полунов, придвигая фотографию Максиму. Тот взял карточку, посмотрел. Панкратов оказался бородатым длинноволосым парнем с крупным, хотя и не портящим его носом и внимательными острыми глазами.

— А по фотографии ведь не скажешь, что педик, — поделился капитан.

— Фотографии обманчивы. Ну, спасибо за помощь.