Черная акула

— Ушел. Спрыгнул с крыши. — Парень побледнел. Он прекрасно знал, что означает этот зловещий тон. Когда Сулимо разговаривал вот так спокойно, даже чуть скучно, совершенно не окрашенным эмоциями голосом, это значило, что близка граница, за которой ярость и злоба капитана достигали высшей точки кипения. И если подлить в огонь хотя бы каплю масла, то произойдет взрыв — Сулимо начнет «стравливать пар». В такие минуты ему лучше было не перечить, отвечать четко и по делу. Иначе можно было лишиться зубов или остаться с переломанными ребрами. А в самом худшем случае капитан мог просто убить. Сулимо продолжал смотреть на парня тяжелым колючим взглядом. Тот не выдержал и опустил глаза.

— Пошли, — коротко кивнул капитан. — Давайте все вниз. Боевики скатились на первый этаж. У тела Ясенева Сулимо остановился, поднял с пола пистолет сержанта, выщелкнул из магазина обойму и положил ее в карман. Не говоря ни слова, он вытянул руку открытой ладонью вверх. «Чистильщик» сразу понял, что от него требуется, сунул руку в карман, вытащил «ПМ», из которого был застрелен Уфимцев, и положил капитану на ладонь. Сулимо усмехнулся:

— Молодец, соображаешь, хвалю. Пнув тело Ясенева ногой, он перевернул его на спину и, почти не целясь, выстрелил. Пуля попала точно в ножевой разрез. Гильза со звоном поскакала по кафельному полу. Сулимо выстрелил еще два раза — в живот и в сердце, затем приказал коротко:

— Уходим. Все пятеро торопливо зашагали к выходу, прогрохотали по пустынному коридору, свернули в предбанник. «Чистильщик» подхватил пакет и куртку, и в этот момент дверь распахнулась. На пороге возникла низкая коренастая фигура, облаченная в толстый черный тулуп. Не говоря ни слова, Сулимо вскинул пистолет. Входящий милиционер увидел быстро идущих к нему людей, развороченную будку дежурного и завалившегося на бок Уфимцева у конторки.

— Что, черт… — начал было он, и в ту же секунду раскатистый хлопок оборвал незамысловатую речь на полуслове. Обладатель тулупа попятился, запнулся о порожек, с грохотом распахнул спиной дверь и вывалился на улицу. Двое парней мгновенно, не сговариваясь, ускорили шаг, подхватили тело за ноги и втянули в предбанник.

— Жив? — спросил Сулимо.

— Дышит.

— Отлично. Спокойно, словно ничего не произошло, группа вышла на улицу. На пороге капитан обернулся, осмотрел разгромленное отделение опытным взглядом, усмехнулся и… бросил «ПМ» на кафельный пол, рядом с телом третьего милиционера. Стоявший у магазина парень тотчас отлип от стены и зашагал через площадь. Сулимо повернулся к боевикам.

— Вы двое, — ткнул он пальцем, — ты и ты. Посмотрите на улицах. Названные не ответили ничего. Ни «есть», ни «так точно». Просто молча повернулись и разошлись: один нырнул в переулок слева от здания милиции, другой зашагал по узенькой улочке, уходящей вправо.

— Остальные, — Сулимо махнул рукой, — за мной, к вертолету. Ничего, никуда он не денется.