Черная акула

– Давай ешь, – кивнул старик, ставя тарелку на стол. – Ешь-ешь, это хорошая колбаса. Мне зять с дочкой давеча принесли. На Новый год. Скоро моя старуха вернуться должна. Картошечки отварит, да с праздника там что-то осталось. Салатик, капустка квашеная. Ты пока ешь, а я за врачом схожу. Старик проковылял к двери, снял с вешалки ватник. Затем стащил с ног валенки, а вместо них натянул войлочные ботинки. Облачившись таким образом, он обернулся, постоял секунду на пороге, глядя на гостя, кивнул:

– Ешь-ешь, я скоро вернусь, – и вышел, прикрыв за собой дверь. Алексей взял с тарелки бутерброд, откусил и принялся торопливо жевать, чувствуя, как рот наполняется горьковатой вязкой слюной. Он понимал, что приличия ради надо оставить хотя бы один бутерброд на тарелке, но ничего поделать с собой не смог. Голод пожаром вспыхнул в пустом желудке. Сейчас Алексей был похож на Робина-Бобина из детской считалки. Разве что не урчал, жадно впиваясь зубами в хлеб с колбасой. Не прошло и трех минут, как от бутербродов осталось одно воспоминание. Чувствуя в желудке приятную теплоту, Алексей умиротворенно придвинулся поближе к печке и незаметно для самого себя задремал. Разбудил его визгливый лай Уголька. Пробуждение было столь внезапным, что Алексей даже не сразу сообразил, где находится. Он тряхнул головой, отгоняя сонливый дурман, и тут же вспомнил все: убийцу-капитана, преследование, холодную черную реку. Кто-то уверенно затопал по деревянным ступеням, заскрипела, открываясь, дверь, и человек вошел в сени. У него была слишком тяжелая поступь для старика. Алексей встрепенулся. А что, если это человек Сулимо? Вдруг его выследили и теперь некто с автоматом явился убрать единственного оставшегося в живых свидетеля? В сенях затопали, стряхивая с обуви снег, загомонили вдруг на три голоса между собой. Алексей перевел дух и вытер пот со лба. Это не убийцы. Нет, конечно же. Наваждение, бред. Не стали бы они так шуметь. Кокетливо пропели дверные петли, и на пороге появился старик, за спиной которого маячили две фигуры: одна – в милицейском тулупе, вторая, несмотря на холодную погоду, – в плаще. В самой глубине сеней, позади всех, стояла молодая женщина. Алексей медленно поднялся с табурета.

– Вот, говорит, что летчик и что потерпел аварию, – кивнул старик, указывая на Алексея. Он прошел вперед. Оба милиционера шагнули следом. Первый, не сводя с Алексея глаз, вышел на середину комнаты, второй остался у двери. Женщина продолжала стоять в сенях, не без любопытства поглядывая оттуда на раненого. Алексей усмехнулся. «Ну, ясно. У этих двоих нет уверенности в том, что перед ними действительно потерпевший катастрофу летчик, – подумал он. – Боятся подставить женщину, скорее всего врача. Вон и чемоданчик у нее в руке». Милиционер в тулупе сдвинулся чуть правее, старательно пытаясь перекрыть своим телом весь проем. Высокий втянул стоящий в комнате запах тины, покосился на сохнущие вещи Алексея, поприветствовал:

– Старший сержант Ясенев, – и козырнул четко, быстро. Так, что самому понравилось. Алексей козырнул бы в ответ, но спохватился.

– Капитан Военно-воздушных сил Семенов, – представился он и добавил, едва заметно улыбнувшись: – Алексей Николаевич. Честь отдать не могу, поскольку остался без головного убора.

– Ага, – крякнул сержант.

– Это мой зять, – встрял в разговор старик, указывая на высокого в плаще. – Ты же говорил, что хочешь что-то сказать. Ну вот, я и позвал. «Ну да, – подумал Алексей, – и, конечно, без всякой задней мысли. А второго так, для компании прихватил, чтобы в дороге скучно не было».

– Значит, вы летчик, – произнес сержант, не обращая внимания на болтовню хозяина.

– Так точно, – автоматически ответил Алексей. – Летчик. Капитан.

– А документы у вас есть?

– Разумеется. Он повернулся, сделал шаг к печи, на которой исходила паром летная куртка, но милиционер быстро шагнул вперед и оттер Алексея плечом.

– Прошу прощения, – буркнул он. – Документы у вас в кармане?

– Да, во внутреннем. – Алексей усмехнулся.

– Вы позволите? – Сержант повернулся к Алексею. «Интересно, – подумал тот, – а если я скажу «нет»? Он что, извинится и уйдет, зардевшись, как выпускница института благородных девиц?» Алексей дернул плечом.

– Пожалуйста. Однако сержант не стал обшаривать куртку. Он просто ощупал ее длинными нервными пальцами и, убедившись, что оружия нет, вернул хозяину. Алексей сам вытащил удостоверение личности и протянул собеседнику. Тот взял корочки, открыл их, несколько секунд разглядывал содержимое, а затем хмыкнул:

– Ну, честно говоря, из этого документа сложно что-либо понять. Перевернув корочки, сержант продемонстрировал Алексею размытое пятно. Ни имени, ни фамилии, ни отчества – ничего.

– У вас есть какой-нибудь документ, который действительно может удостоверить вашу личность? – снова спросил сержант, засовывая удостоверение в карман плаща. Алексей развел руками.

– Все, что было, перед вами.