Черная аллея

Кривая усмешка, которой он одарил меня, заставила почувствовать себя полным идиотом. Специально выждав несколько секунд, чтоб помучить меня еще немного, он сказал:

— Пять главных семей устроили в Майами нечто вроде совещания... Они обсуждали и изучали ситуацию... подвергли свои расчеты и учеты независимой экспертизе, как любят говорить власти...

— И все же не пойму, о чем это ты, Дули?

Он снова усмехнулся, на сей раз с видом глубочайшего удовлетворения.

— И всех их... кинули собственные дети... Те самые ребятишки, которых они обучали в разных колледжах... Те, которым они собирались передать свой бизнес впоследствии...

— Но не такие же они тупицы, эти доны, — возразил я.

— Компьютеры... — пробормотал Дули.

— Компьютеры?

— Их обучали... как ими пользоваться... еще до школы... И детишки не захотели ждать. Они хотели получить все сразу... и немедленно... И получили. А теперь заткнись и не перебивай, пока я не закончу.

— Похоже, это целая сага, — заметил я.

— Придется тебе ее выслушать... — сказал он.

— Не люблю, когда мне приказывают заткнуться, — заметил я, изображая, что оскорблен до глубины души. — Ладно, все, заткнулся.

— О'кей. Молчи и... слушай. Все эти старые доны... никогда не использовали толком свои богатства... Нет, у них была куча денег, но выглядели они так, словно и цента нет за душой. Паршивые маленькие домишки, их жены сами готовили и стирали. Нет, они устраивали себе праздники... но только когда ездили на родину... А дети... эти скверные непослушные дети... знали, что деньги есть... но не знали, где доны их прячут... — Он вдруг задышал прерывисто и часто, и мне это очень не понравилось, но останавливать его я не стал. — Ну и тут... они обратились ко мне... — Он понял, какой вопрос я собираюсь задать, и отрицательно помотал головой. — Потом... поймешь... почему. Сейчас это неважно.

На панели, что за изголовьем, замигала маленькая красная лампочка. Мигала секунды две, потом погасла. В палату никто не пришел, и я решил не обращать на это внимания.

Он сказал:

— Никто так и не узнал... как это им удалось. Наличные, ценные бумаги, все это вывозили грузовиками, причем всякий раз разные люди... И никто не знал, откуда взялись эти деньги и куда потом делись... За исключением небольшой группы людей...

— А с ними что?

— Ну, как в старые добрые пиратские времена. Остались одни скелеты... до сих пор там. Они сделали свое дело... а потом разделались с теми, кто им помогал... —

Он снова поднял на меня глаза. — Не перебивай ладно?

Я кивнул.

— Самые большие состояния... были в ценных бумагах. Они обналичили все, что смогли. Превратили в доллары... Они сняли все, что было... на номерных счетах в банках, в Швейцарии, на Багамах и так далее... Нет, наличность к мафии поступать продолжала... доходы от казино, букмекерства, наркоторговли... ну, сам знаешь. — Я снова кивнул. — И это сбило стариков с толку... Птенчики обвели их вокруг пальца... Деньги продолжали поступать и крутиться, а основные капиталы... исчезли.

— Можно? — спросил я.

— Валяй... — похоже, он устал и был рад прервать свое повествование.

— Когда все это выяснилось?

— Ну, месяцев за шесть до той перестрелки в порту... Опять же с помощью компьютеров. Сперва... сперва они подумали, что это какая-то ошибка... Но когда машины подтвердили — нет ни хрена, тогда... наконец они поняли, что их... ограбили. Ну и забегали... и начали выяснять, в том числе и отношения... Отсюда и все эти сумасшедшие перестрелки. Теперь... расскажи, что ты помнишь...

То, что рассказал он, походило на правду. Года два назад в высших эшелонах мафиозных структур действительно стало наблюдаться некое беспокойство. Но все держалось в полной секретности, и даже налоговое управление США хранило молчание. Потому, как сколько бы они ни старались и ни суетились, выходило, что на счетах мафии денег практически нет и прицепиться не к чему.

Дули сказал:

— А доны все старели... И когда умирали... это казалось нормальным и естественным... Умирали от чего и положено умирать старикам. Ну, инсульт, сердечный приступ, случайно свалился с лестницы...

— Помню. Одно время был прямо парад пышных похорон. Одни за другими...

Это я хорошо помнил. В каждой газете и на экранах телевизоров красовались изображения длиннющего ряда похороненных под грудами цветов «Кадиллаков». У могильных плит проливались моря слез скорбящих по усопшим. У всех членов семей выражения лиц самые что ни на есть трагические, на губах — ни тени улыбки. Но в самой глубине глаз с каждыми новыми похоронами все больше разгорался веселый огонек. И, похоже, всем так и не терпелось узнать, кто же станет новым королем.

Я думал обо всем этом, глядя сверху вниз на Дули. И тот, похоже, прочитал мои мысли.

— В то время я... работал на Лоренцо Понти, Майк... Понти, он очень умен... Он проворачивал крупные дела. Он оказался куда шустрей молоденьких мальчиков, всегда опережал их, хитрая лисица...

— И он стал главарем, когда все остальные умерли, да? — спросил я.