Чёрная бабочка, летящая во тьму

Мы все еще держались за руки, когда вышли из кабинета. Ладонь вспотела и приятно покалывала. Когда вошли в лифт и двери закрылись, я вырвала руку из его хватки и глубоко вздохнула, вытирая потную ладонь о джинсы.

– Что это за ужин? – спросила я.

Каран бесстрастно смотрел на металлические двери лифта. Помолчав несколько секунд, заговорил, шевеля лишь губами, не отрывая глаз от дверей.

– В честь приезда моего дедушки его друзья, стоящие одной ногой в могиле, устроили для него вечеринку. Поскольку дедушка объявил им всем, что я состою в отношениях, они заявили, что невеста тоже должна приехать.

Голос Карана был таким же ровным и бесстрастным, как и взгляд.

Из длинного предложения, которое он произнес, я застряла на слове «невеста».

– Так куда мы сейчас идем?

– Купить что-нибудь для тебя.

Хотела бы возразить, но, к сожалению, у меня не было другого выбора, кроме как подчиниться. Потому что я точно не смогла бы пойти на вечеринку, организованную Караном и его богатым кругом, в платье из своего гардероба. Ну, я сомневалась, что у меня вообще имелись платья. Предпочитала только джинсы, случайные юбки и свободные свитера.

Выйдя из компании, мы сели в его машину и остановились перед магазином, возле которого я сама точно никогда не остановилась бы. Да, человек, который приходился мне отцом, тоже имел подобный магазин и был там управляющим, но я бы не сказала, что он этим хорошо зарабатывал на жизнь. Или зарабатывал, но не для меня. Мне повезло только с косметикой, если быть точнее, с шампунями. Отец приносил их сам. Не для меня, а для всей семьи.

Каран проходился вдоль вешалок, не обращая внимания на высокого рыжеволосого продавца-консультанта, предлагающего помощь. Я закатила глаза, следуя за мужчиной, как черный утенок. У меня не было намерения делать что-то глупое, например, вступать с ним в словесную перепалку. Мои мысли были отключены, и разум оказался истощен. Я была не в состоянии спорить.

Каран быстро перекинул через руку несколько платьев и протянул их мне, затем снял с вешалки еще одно, черное, и сказал:

– Возьми и это, Камешек.

Платья, которые он выбрал для меня, были темных тонов. Ничего не говоря, взяла одежду и вошла в кабинку. Пока развешивала платья на вешалках примерочной, где было трудно дышать из-за запаха дорогих духов, уже положила глаз на черное платье, которое, уверена, было выше колена, с вырезом на груди в форме капли воды. Избавившись от своей одежды, я надела его. В отражении увидела свое невзрачное лицо, чего нельзя было сказать о платье.

Оно было единственной вещью, которая сияла на мне и выглядела красиво.

Когда я вышла, Каран посмотрел на меня, скрестив руки на груди и прислонившись к лавандовой стене напротив примерочной. Его взгляд на мгновение скользнул по мне, а затем мужчина пальцем подал мне знак повернуться. Наполнив щеки воздухом, я один раз покрутилась и выжидающе уставилась на безупречное лицо Карана.

– Мини и глубокий вырез не сочетаются друг с другом, – бесстрастно сказал он. – Следующее.

Мужчина был прав. И без того короткое платье имело довольно глубокое декольте, и это казалось явным перебором. Более того, оно не соответствовало моему возрасту. Наряд мог бы подойти женщине лет тридцати с небольшим. Но все равно платье было красивым. Снова зайдя в примерочную, на этот раз я надела мини-платье из жесткой ткани с закрытым горлом. На рукавах была черная кружевная вышивка. Отрешенно взглянув на отражение в зеркале, вышла из кабинки, раскрыла руки и показала платье Карану, стоящему в той же позе.

– Слишком официально, – сказал он, глядя на платье своими выразительными темными глазами. – Я, даже просто смотря на тебя, задыхаюсь. Сомневаюсь, что ты можешь спокойно дышать в нем.

– Почему это? – спросила, глядя на мужчину. Черные глаза смотрели в мои карие так, как смотрит раненый человек на дне колодца, ожидая веревку. Я на мгновение остановилась, пытаясь доказать себе, что это всего лишь мое воображение.

– Примерь последнее платье, которое я тебе дал, – сказал он бархатным голосом.

– Слушай, мне надоело, ясно? И это платье подходит. Я нормально в нем дышу, – проговорила, подчеркивая каждое слово.

«Это ложь, – воскликнула другая Мерве. – Мы тонем, спасите эту идиотку из этого платья!»

Я ахнула, когда незваные взгляды скользнули по моим ногам, но не сдалась. В конце концов, Каран не интересовался мной, видя перед собой лишь девятнадцатилетнюю девчонку.

– Камешек, – сказал он пуленепробиваемым голосом. В магазине, кроме нас и сотрудников, никого не было. Внутри играла приятная медленная песня, насколько я поняла, на французском. – Я хочу, чтобы ты примерила последнее платье, которое я тебе дал.

– Это подходит! – продолжала настаивать я. Не хотелось уступать ему в упрямстве. Я задыхалась! Но, несмотря на это, не отступала. Каран был прав, платье оказалось сшито из слишком жесткой ткани, чтобы было удобно двигаться.

– Камешек, я вижу, ты не можешь дышать. Давай, переоденься.

– Я хочу это!