Черная бабочка (СИ)

В никуда промокшие будни.

В никуда продрогшие люди.

Вдаль несут свой крест.

Я уже не помню начала.

Только в этом зале для нас с тобой.

Давно нет мест… ©

Понедельник.

О да. Тот самый день, в который хочется проклясть все живое.

За воскресенье я немного подлечилась — спасибо маме и Хейли с их заботой — потому теперь поднималась на лифте в офис мистера Стайлса. Не знаю, зачем он вызвал меня, но явно не просто так, чтобы поболтать за чашечкой чая. Он, собственно, мне не босс, но все же в этой корпорации он главный, и то, что после всего случившегося Эдгар принял меня на работу, было крайне удивительно, да, это уж точно.

Что может делать психотерапевт в транспортной компании? Перекладывать бумажки в небольшом кабинете и принимать прилизанных сотрудников, которые сморкаются в платочек, изображая крайнюю степень тревожности, чтобы я доложила об их состоянии боссу, и тогда он отпустит их на выходной. Да, вот такая стажировка. Но, как сказала моя мама, я знала, на что иду. Так и есть.

— Привет, Джен! — поздоровалась все та же секретарша.

— Кали, как дела? — кивнула я в ответ.

— Отлично, спасибо. Мистер Стайлс уже ждет тебя.

— Да, хорошо, спасибо.

Я потянула немного вниз платье-футляр, пригладила волосы, заправив одну прядь за ухо, и постучала в дверь.

— Входите, мисс Дэвис, — донесся низкий голос мистера Стайлса.

Я послушно шагнула в помещение. Сердце пропустило удар, когда я мельком, лишь мельком взглянула на парней, что рассредоточились по кабинету, потому что здесь были все. Даже…

— Что он здесь делает, мистер Стайлс? — едва шевеля губами, выдавила я.

— Привет, Дженни, — знакомый тягучий голос Луи Томлинсона резал мне слух. Я ненавидела этот голос.

Я проигнорировала его. Мне смотреть на него тошно, не то чтобы ответить.

Судя по выражению лица Малика, что стоял у окна в идеально на нем сидящем костюме, он тоже был не в восторге от появления Луи.

— Дженни, — поднялся из-за стола Эдгар.

И я сорвалась, громко выпалив:

— Он убил вашу дочь, потом сына, и вы… вы в своем уме?

Эдгар, как ни странно, стушевался от моих слов. Конечно. Ведь все же и он причастен к тому давнему делу. Ко многим делам.

Мои глаза едва не полезли из орбит, когда на стене я вдруг увидела тот портрет, что подарила Гарри.

— Я хочу забрать его, — зло и твердо сказала я, неотрывно глядя на изображение Джеммы. Пусть хоть кто-то напоминает мне о чертах лица Гарри.

— Успокойся, Джен, — подошел ко мне Малик, опуская руку на плечо. — Дом у озера все так же твой. Ключи у тебя. И машину Гарри Сэм отдает тебе. Я знаю, ты получила водительское удостоверение, так ведь? — сглотнув и моргая, чтобы прогнать слезы, я кивнула. — Сегодня вечером поезжай туда. Я привезу портрет, ладно, детка? — понизив голос до шепота, произнес Зейн. Он явно хотел, чтобы я непременно поехала туда. Что-то снова было не так. О Господи. Мне жутко не по себе. — Вот и чудесно. А теперь выслушай Эдгара.

— Джен, — раздраженно отозвался Стайлс, в то время как Томлинсон не сводил с меня внимательного взгляда, стоя слева у окна. — Луи назначен твоим директором. Теперь ты в его подчинении. Я продал ему некоторую часть компании. Или ты соглашаешься, или я выкидываю тебя на улицу. Причем помни о том, что я спустил тебе с рук все то, чего ты наплела на телепередаче. Помни мою доброту, Джен.

Молчи, Дженни, ты сильная, молчи. Они ублюдки. Но ты справишься.

— Конечно, мистер Стайлс, — кажется, я удивила всех, — безмерно вам благодарна. — Повернувшись к Луи, я шагнула к нему и протянула руку, сказав: — Мистер Томлинсон, — его пальцы обхватили мою ладонь. — Мне будет приятно с вами работать.

Голубые глаза смотрели недоверчиво и насмешливо. Но на крошечную долю секунды промелькнуло что-то такое, что испортило мне настроение окончательно. Бесповоротно испортило настроение. Вероятно, Луи было не совсем плевать на то, как он поступил с Гарри, потому мои слова, добавленные едким тоном, вывели наружу его истинные чувства:

— Надеюсь, ты так же, как и я, видишь его каждую ночь. Надеюсь, он приходит к тебе, Луи Томлинсон.

И я отошла назад, резко развернулась на каблуках и поспешила прочь из кабинета.

Легким не хватало кислорода. Я задыхалась. Тискала на кнопку вызова лифта, потом, не дождавшись его, пошла по коридору, сама не зная, куда именно. Картинки того сна мелькали перед глазами: серая простыня, рука, свисающая с края. Простыня и рука…

Глаза. Зеленые глаза, наполненные жуткой болью, растерянностью. Глаза раненного Гарри. Холодные губы умирающего Гарри…

Не могу так. Не могу. Я хочу что-нибудь изменить. Хотя бы как-то. Я должна что-то сделать.

Да. Я должна. Но что и как?

* * *

«Я купила кофе. Да, этот стаканчик для тебя, Гарри. Я делала это каждое утро последние полгода. Покупала кофе для тебя, говорила с тобой и выпивала вместо тебя твой кофе.

Прости, милый, я была в Манчестере и не знала, что ты тоже там. Прости. Я не пришла к тебе. Так больно из-за этого. Но вот твой кофе…».