Черная бабочка (СИ)

— Ну спасибо за честность. Тогда вот что я скажу, «сладкий мальчик», — произнесла я серьезно и подошла к Стайлсу. — Да, я все еще люблю Зейна. — Гарри помрачнел и отвел глаза, заметно сжимая челюсти. — Но это совсем другое чувство. Он для меня… Малик для меня, как нечто теплое и светлое. Как кто-то родной из прошлого. Несмотря на все, что он сделал, Зейн ни разу не причинил мне вреда. Я не имею права винить его в чувствах к твоей сестре, Гарри, потому что знаю, что можно любить одновременно двоих, но совершенно по-разному. То, что я испытываю к тебе… — мой голос стал нерешительным, тем более что Гарри посмотрел прямо в глаза. — Это совсем не то, что было у меня к Зейну. С тобой опасно, Гарри. Но ты единственный, кто не сдается, кто не оставит меня, и я верю тебе. Я верила Зейну, но он всегда молчал о себе. Ты больше не молчишь.

Стайлс смотрел на меня долго и внимательно. Я робко улыбнулась, проведя ладонью по его чуточку колючей щеке, а Гарри отмер и, перехватив мою ладонь, осторожно прижал ее к своим губам.

— Спасибо, — сказал он и мне было достаточно.

Однако оставалось еще кое-что, и это меня волновало.

— Гарри, что дальше? Что будет у нас дальше?

Стайлс качнул головой, разводя руками.

— Я не знаю, Джен, клянусь, сам не знаю. Давай просто жить настоящим, идет?

— Идет, — улыбнулась я.

* * *

Я любила Челси. Даже больше, чем Бостон. В Челси всегда так спокойно, нет этого визга тормозов, нет толп людей. В этом городке красивый закат и потрясающий рассвет. Я знаю, что в любом другом городе это красиво, но в Челси живет он. И благодаря ему это место наполняется чем-то особенным. Раньше это была тьма, которую он нес в себе, и она никуда не исчезла. Просто Гарри смог справиться с этим, смог сделать какие-то выводы, доверился мне. Это важнее всего. Теперь Гарри был светом. Не исправившимся человеком, замаливающим свои грехи, а просто самим собой. Он больше не кривлялся перед ребятами, больше не размахивал пистолетом по любому поводу, и Гарри прекратил свои ночные сделки. Вообще с этим было покончено еще тогда, когда Стайлс якобы погиб от пули. Само собой он потерял прибыль от игорного бизнеса, но я знала, что теперь этим руководит Энди. Что ж, вполне в его духе.

Был ясный солнечный день, когда я сидела в кабинете в бизнес-центре, беседуя с «пациентом». Билли действительно страдал от клаустрофобии, и ему часто требовалось говорить со мной, чтобы отвлечься. Я записывала наши сеансы на диктофон, потому что порой Билл рассказывал совершенно умопомрачительные истории.

Как раз когда я болтала с Биллом, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Зейн.

— О, привет, Билл. Опять страдаешь от своей фобии? — спросил Малик, чуточку насмешливо, и я послала ему укоризненный взгляд. — Да ладно, Джен, завязывай, я тоже требую внимания.

— Ясно, — скрестила я руки на груди и добавила уже Биллу, — увидимся позже, хорошо?

Приятель дождался, когда Билли выйдет, и перевел взгляд на меня.

— Ну, что скажешь? Готова к вечеру? — спросил Малик, сев в кресло и вальяжно вытянув ноги.

Я непонимающе сощурила глаза, прибираясь на столе, где был разведен небольшой беспорядок.

— И что это значит?

— Это значит, — вздохнул кареглазый приятель, хлопая своими слишком длинными для мужчины ресницами, — что ты до сих пор ничего не знаешь.

— Так, Зейн, говори уже, что происходит.

Малик поднялся, говоря мне:

— Поехали, подбросишь меня до Челси. Я сегодня без машины.

— Я не еду в Челси, — все еще не соображая, что к чему, встала я, собрала вещи, поглядывая на часы, и надела пальто. — Ты же знаешь, Гарри попросил расторгнуть договор аренды с хозяином квартиры.

— Договор? Все так серьезно? — Малик пошел со мной по коридору в сторону лифтов.

— Да, мистер Пойзи крайне серьезный человек. У нас были подписаны бумаги, но теперь все расторгнуто. Мы в расчете. Так… кхм… — я прочистила горло, смутившись, и заправила прядь волос за ухо, входя с Зейном в лифт. — Так Гарри захотел.

— А ты? — спросил приятель, и я вскинула на него глаза. — Ты этого хотела? Вы теперь вместе?

Ничего в словах Малика подозрительного не было, только забота и дружеское любопытство. Хотя моментами он казался мне немного странным. Вероятно, Зейн не хотел, чтобы я, разочаровавшись в Гарри, плакалась ему в жилетку. Вполне понимаю его.

— Так что же я должна узнать? — едва спросила я, когда вдруг между закрывающихся дверей просунулся ботинок, после чего лифт снова открылся, впуская внутрь Стайлса.

Мы с Зейном переглянулись, и приятель улыбнулся, отворачиваясь.

Гарри встал между нами, сунув руки в карманы темных брюк, и сказал строгим голосом:

— Дженни, мы сейчас едем в Челси. У нас ужин с твоей матерью.

— Что?

Он посмотрел на меня, немного расслабляясь и приобнимая за плечи.

— Эй, все хорошо, не волнуйся. Это задумала моя мама.

— Энн здесь? — у меня совершенно отчетливо заколотилось сердце, а руки задрожали, когда я принялась невольно приглаживать вьющиеся волосы.