Черная башня

1-я беседа с принцессой имела место сразу после посещения нами Шарля. Она живет на 3-м этаже башни — в помещении, где прежде содержались также ее мать и тетя. Мы с Лебланом застали ее за вышиванием, сидящей у окна. Это, как мне сказали, единственное занятие, которое ей разрешено.

Мадемуазель Рояль сейчас, по нашим подсчетам, 16 — она очень юная девушка. Волосы у нее не напудрены, собраны в пучок. Головной убор = платок, которому придана форма розетки. Платье у нее одно, шелковое, красновато-коричневого цвета. Шляпу ей носить не разрешается.

В целом здорова, но выражение лица выдает чрезвычайную угнетенность. Увидев нас, она не сделала ни одного приветственного жеста и не произнесла ни слова. На наши многократно повторенные вопросы не отвечала.

Как напомнил мне Леблан, принцесса в тюрьме более двух лет. Время, проведенное в помещении без света и отопления… на диете из ежедневных оскорблений со стороны стражи… троекратных обысков каждый день, а часто и посреди ночи… без каких-либо удобств. Карты, даже книги запрещены из опасения, что с их помощью она станет передавать зашифрованные сообщения, получать роялистскую пропаганду и т. д.

Размышляя обо всем этом, я проникся к ней сочувствием. Уходя, я подчеркнуто низко ей поклонился. Леблан, после некоторого колебания, последовал моему примеру. Я видел, как это ее поразило. Прошло много месяцев с тех пор, как ей оказывали подобные знаки почтения.

7 жерминаля

2-й визит к принцессе. Как и в первый раз, она не произнесла ни слова. Однако, наблюдая за движениями ее глаз, я заключил, что причина ее молчания находится рядом: она опасается, что стража подслушивает. Поэтому я воспользовался моментом, когда мы покидали комнату, чтобы прошептать ей на ухо:

«Дайте знать, если вам нужно что-нибудь».

И достал из кармана бумагу и карандаш. Она некоторое время смотрела на эти предметы. Потом взяла их и быстро написала:

«Сорочки и книги».

9 жерминаля

Вряд ли стоит ожидать, что комиссары выделят средства на приобретение новой одежды. Так что я позаимствовал пару сорочек у моей жены Беатрисы. Принцесса, кажется, осталась вполне довольна. С книгами возникла некоторая неловкость. Я принес повесть Вольтера «Микромегас»: одна из моих любимых книг, к тому же ее содержание не противоречит сегодняшним политическим требованиям. Всем своим видом выражая сожаление, она покачала головой и вернула книгу (подчеркнуто вежливо).

Я извинился за ошибку и поклялся, что принесу что-нибудь более подходящее завтра утром (попрошу совета у Юниуса).

11 жерминаля

В конце сегодняшней встречи мадемуазель Рояль впервые заговорила с нами:

«Как там мой брат?»

19 жерминаля

Леблан (что за чудесный человек!) совершил открытие. Благодаря форме помещения и расположению предметов в камере она с точки зрения акустики представляет собой полный ноль — то есть если беседовать тихо, стража не услышит. Это чрезвычайно положительно сказалось на нашем общении. Теперь принцесса говорит с нами. Искренне благодарит за посещения.

Мы с Лебланом по-прежнему серьезно ограничены в том, что можем ей сказать. Никаких подробностей относительно состояния Шарля. Никаких новостей из внешнего мира. Нам не разрешается даже сообщить ей, что ее мать и тетя мертвы!

Сегодня утром мадмуазель Рояль поведала мне, что хочет ухаживать за братом. Я ответил, что был бы счастлив поспособствовать, но мне строго запрещено устраивать им встречи. Комиссары не разрешают даже, чтобы они издалека видели друг друга во время прогулок.

Принцесса настаивала.

«Мать и тетя Элизабет умоляли меня заботиться о нем», — сказала она.

«Они ведь не рассчитывали, что вы пророете ход сквозь каменную стену?»

Она не ответила. Однако ее решимость нисколько не ослабела.

28 жерминаля

Сегодня утром мадемуазель Рояль загнала меня в угол. Без каких-либо приветствий и околичностей она прошептала:

«Мы должны вывезти Шарля отсюда».

Притворно спокойным тоном я принялся объяснять ей, почему это совершенно исключено. Сотни солдат охраны, смертная казнь для любого, кто рискнет помогать королевской семье, и прочее. Я выразил надежду, что переговоры с иностранными правительствами принесут какие-то плоды и его могут освободить, если определенные условия…

Весьма бесцеремонно она оборвала меня.

«У нас нет времени на переговоры, — заявила она. — Он очень болен, доктор. О нет, не отрицайте, я вижу все по вашим глазам. Если мы не вывезем его из этого адского места, он погибнет. Так скажите же мне, что нам делать?»

Увы, следует признать вопрос уместным. Что делать?

Надеяться, что власти поступят по справедливости, больше не приходится. От нас самих зависит правильный выбор. Я так решил, а Леблан меня поддержал. Да поможет нам Бог.

Глава 33 СИРЕНЬ РАСТЕТ В САДАХ ТЮИЛЬРИ

На следующее утро мы с Шарлем вновь принимаемся за то, что стало нашим ежедневным занятием. В восемь встаем. Наскоро позавтракав, на заднем дворе переодеваемся каждый в свой костюм и отправляемся на прогулку.