Черная башня

– Завораживающее зрелище, правда? Мне нравится разнообразие этого побережья. Чуть дальше к западу, у Киммериджа, начинается такой же сланец, его еще называют киммериджским углем. И это ведь настоящий каменный уголь, его прямо-таки жечь можно. Мы в Тойнтон-Грэйнж пытались: Уилфреду нравилось, что мы можем сами себя обеспечивать даже теплом. К сожалению, эта гадость так воняла, что от затеи пришлось отказаться, – смрад буквально выживал нас из дома. По-моему, в середине восемнадцатого века тоже проводились попытки воспользоваться сланцем, да никому не удалось избавиться от запаха. Сам по себе этот черный камень выглядит довольно тускло, но, если его отполировать, сверкает почти как агат – сами видели, на той черной башне. Еще во времена римлян им украшали дома. У меня есть книга по геологии этого побережья, и, если вам будет интересно, я покажу свою коллекцию о каменелостей. Уилфред, правда, считал, что я не должен их собирать, потому что утесы и так осыпаются. В итоге я и перестал коллекционировать. Но успел найти довольно много интересного. У меня даже есть обломок сланцевого браслета железного века.

Джулиус Корт, шаркавший ногами по гальке в нескольких шагах впереди, внезапно обернулся и закричал:

– Деннис, да не приставайте к нему с вашими старыми булыжниками! Помните, что коммандер сказал – он пробудет в Тойнтон-Грэйнж не так уж долго.

И Корт улыбнулся Дэлглишу. В его устах эта фраза прозвучала вызовом.

III

Прежде чем выехать в Уорхэм, Дэлглиш написал Биллу Мориарти изЯрда. Изложил вкратце информацию, которую успел добыть о персонале и пациентах Тойнтон-Грэйнж, и спросил: нет ли на кого из них каких-либо официальных данных? Он без труда представлял себе реакцию Билла на письмо, равно как и стиль ответа. Мориарти являлся первоклассным детективом, хотя – если не считать официальных рапортов – писал или рассказывал о проводимых расследованиях в тоне столь живом и веселом, если не сказать разухабистом, как будто твердо решил смягчать жестокость жизни юмором или же демонстрировать полнейшее хладнокровие перед лицом смерти. Впрочем, если его стиль и. оставлял желать лучшего, то собранные сведения неизменно отличались точностью и подробностями. И приходили они быстро.

Остановившись в деревне Тойнтон, чтобы отправить письмо, Дэлглиш из предосторожности позвонил в полицию, дабы предупредить о своем визите. Поэтому его там уже ждали. Местный суперинтендант, которого неожиданно вызвали на встречу с главным констеблем, передал Дэлглишу извинения и велел отнестись к коммандеру с почтением. Честь принимать гостя выпала инспектору Дэниелу. Уже уезжая, суперинтендант сказал:

– Жаль, что я не смогу повидаться с коммандером. Я познакомился с ним в прошлом году, когда он читал лекции в Брамшилле. Может, он такой же высокомерный зазнайка, как и все столичные, однако у него хоть хватает ума и хороших манер это скрывать. Приятно для разнообразия повстречать кого-нибудь из этой братии, кто не обращается с провинциальной полицией так, будто нас набрали на службу, выманив из пещер куском мяса на веревочке. Может, он и любимчш комиссара, зато хороший коп.

– А разве он не пишет стихи, сэр?

– Я бы не пытался снискать его расположение, упоминая об этом. Лично я, например, люблю на досуге разгадывать кроссворды. Это, наверное, требует примерно того же интеллектуального напряжения, и все же я не жду, что мне будут делать комплименты по этому поводу. Я тут брал из библиотеки его последнюю книжку. «Незримые шрамы». Не кажется ли вам, что, учитывая его род занятий, название довольно ироничное?

– Не могу сказать, не прочитав книгу, сэр.

– Я там понял в среднем одно стихотворение из трех. И то, надо полагать, просто льщу себе. Так он не сказал, чему мы обязаны такой честью?

– Нет, сэр. Впрочем, поскольку он остановился в Тойнтон-Грэйнж, возможно, интересуется делом Холройда.

– Ума не приложу, с чего бы это. Но ты все равно распорядись, чтобы сержант Верней был наготове.

– Я пригласил Вернея с нами на ленч. Решил, сойдет обычный паб.

– А почему бы и нет? Пусть столичная пташка посмотрит, как живут бедняки.