Черная беда

— У нее все по-прежнему. Только она одна и не обеднела. Марго заперла дом и на всю зиму укатила в Америку. В твое отсутствие были всеобщие выборы и кризис — из-за какого-то золотого стандарта, если не ошибаюсь.

— Да, знаю. Даже не верится, что я вернулся. Забавно.

— Без тебя было очень скучно. Пока ты там в тропиках развлекался, все стали такие важные, зазнались — ужас просто. Между прочим, Аластер однажды вычитал в газете про твою Азанию. Забыла, что именно. Вроде бы у вас там началась революция, а у посла дочка пропала. Впрочем, ты наверняка в курсе.

— Да.

— Не понимаю, что ты нашел в этих революциях? У нас, кстати, тоже поговаривали, что будет революция, но обошлось. Ты, наверное, всей страной управлял?

— В общем, да.

— И, разумеется, влюбился без памяти?

— Да.

— И плел дворцовые интриги, резал глотки придворным?

— Да.

— И пировал с людоедами?.. Милый, давай ты не будешь обо всем этом рассказывать, хорошо? Я понимаю, это должно быть ужасно интересно, но, сам посуди, какой смысл рассказывать о своих приключениях мне, домоседке?

— Правильно, — поддакнул Аластер, который неподвижно сидел в кресле. — А то он нас с тобой заговорит.

— Милый, а может, ты напишешь книгу? Мы бы тогда ее купили и держали на видном месте — а ты бы думал, что мы ее читаем… Чем же ты теперь собираешься заняться?

— Никаких планов у меня нет. Хочется немного отдохнуть от варварства. Какое-то время поживу в Лондоне или в Берлине, а там посмотрим.

— Вот и отлично. Оставайся лучше в Лондоне. Повеселимся от души — как в старые времена.

— Нет, спасибо, я уже повеселился… Боюсь, ваши попойки покажутся мне теперь немного пресноватыми, особенно после Мошу… это городок такой в джунглях…

— Бэзил! Давай договоримся раз и навсегда. Ты нам о своем путешествии не рассказываешь, ясно?

До десяти вечера они играли в «садовника», а потом Аластер вдруг спохватился:

— Мы ведь не обедали?

— Верно, — сказала Соня. — Пошли.

И они отправились в новый, только что открывшийся коктейль-клуб и заказали по кружке легкого пива и по сандвичу с печенкой. Аластер где-то слышал, что этот коктейль-клуб довольно дешевый, но выяснилось, что он дорогой, и даже очень.

Из клуба Бэзил поехал к Анджеле Лайн.

— Знаешь, — сказала Соня Аластеру, раздеваясь, — в глубине души я побаиваюсь, как бы Бэзил тоже не начал зазнаваться.

В Матоди вечер. По набережной неспешно гуляют под руку два знатных араба.

В гавани, среди парусников и других, больших и малых судов стоят на якоре два новеньких военных катера — один английский, другой французский: недавно, по решению Лиги Наций, Азания объявлена франко-британским протекторатом.

— Глядите, они все время чистят медь.

— Да, такой катер, должно быть, больших денег стоит. Они строят новую таможню.

— А также полицейский участок, инфекционную больницу и европейский клуб.

— В горах много новых коттеджей.

— Строится большое поле для спортивных игр.

— Раз в неделю они моют водой улицы. Они водят детей в школу и колют им в руку яд. Дети потом очень болеют.

— Они могут посадить человека в тюрьму только за то, что он слишком тяжело навьючил верблюда.

— Директор почты — француз. Он раздражен и вечно куда-то торопится. Они прокладывают шоссе из Матоди в Дебра-Дову, а железную дорогу собираются разобрать.

— Господин Юкумян купил рельсы и старые паровозы. Надеется продать их в Эритрею.

— Во времена Сета жилось лучше. Культура, воспитание были тогда в цене — не то что нынче.

Поднявшийся на башню мечети муэдзин повернулся на север, в сторону Мекки, и начал сзывать мусульман на молитву. Арабы благоговейно замолчали и остановились. «Аллах велик… нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его…»

Мимо промчался двухместный автомобиль. За рулем сидел окружной судья мистер Реппингтон, рядом с ним — миссис Реппингтон.

— Приемистая машинка, ничего не скажешь. Молитва Пресвятой Богоматери в миссионерской церкви. «…gratia plena: dominus tecum; Benedicta tu in mulieribus…»[24].

Автомобиль выехал из города и стал подыматься в горы.

— Господи, как на свежем воздухе-то хорошо!

— Жуткая дорога. Все никак ее не закончат. Не повредить бы заднюю ось.

— Я обещала Бредертонам, что мы заедем к ним на коктейль.

— Хорошо, только долго сидеть мы не сможем, ведь сегодня обед у Леппериджей.

В миле от города, вдоль дороги стояли шесть одинаковых коттеджей с верандой, садиком и почтовым ящиком на садовой калитке. Машина остановилась возле второго коттеджа. Бредертоны сидели на веранде.

— Добрый вечер, миссис Реппингтон. Вам коктейль?

— Да, если можно.

— А вам, Реппингтон?

— Джин с содовой.

Бредертон работал в санитарной инспекции и зарабатывал меньше Реппингтона, однако в этом году он должен был сдавать экзамен по арабскому языку и в случае успеха рассчитывал на повышение зарплаты.

— Как прошел день?

— Как обычно. Колесил по городу и штрафовал туземцев за состояние их конур. А как дела в форте?

— Неплохо. Сегодня, кстати, слушалось дело, о котором я вам говорил. Помните, я рассказывал про туземца, который устроил себе дом из обломков старого, валявшегося посреди дороги грузовика?

— Помню, конечно. И кто же выиграл?