Черная борода

Последним, что видел Дик, было лицо торжествующего Тича. Он одержал победу. Теперь у него была амнистия, а значит, свобода. Впереди ждало уютное место в родном городе, в котором Тич теперь останется навсегда.

Глава 18 Новая жизнь и бегство

Большой зал освещался не одной сотней свечей. Под самым потолком величественно блестела люстра из венецианского хрусталя, а паркетный пол отражал почти как в прозрачной морской глади наряды гостей. Дамы прибыли в шикарных платьях – пышных, ниспадающих до самых пят. Их головы увенчаны прическами на разный манер – вьются кудри, волнами спускаются на плечи пряди или встречается такая замысловатая скульптура из волос, что кажется невероятным, как это все помещается на голове. Плечи, шеи несут на себе массивные и едва заметные украшения. Каких только лиц не встретишь – хорошенькие, угловатые, бледные, слишком красные, загорелые, не здоровые и румяные.

Все это мелькание приводит в восторг и одновременно вызывает чувство растерянности и дискомфорта. Последнее скорее подходило для Эдварда Тича, который присутствовал этим вечером на одном из званых ужинов в доме богатого плантатора. Он входил в число приглашенных почетных гостей и составлял компанию весьма влиятельным мужчинам, которые имели свои дела, так что всякие щеголи, которые стремились только пустить пыль в глаза напускным блеском, миновали пирата. Впрочем, теперь ему предстояло забыть о том, что когда-то он был пиратом, потому что чтобы жить в приличном обществе, стоит напрочь отсечь все прошлое, каким бы оно захватывающим ни было.

– О, Эдвард, присоединяйтесь к нам, – призвал его к себе хозяин дома, тот самый плантатор Эндрю Гамильтон. Тич приблизился к небольшой группе, среди мужчин в ней он приметил двух женщин – одна была старше другой, наверняка это мать и дочь или какие-то родственницы. У обеих были одинаковые голубые глаза с опущенными вниз уголками, отчего казалось, что они всегда печальны. Волосы молоденькой девушки – пепельно-русые, как и у дамы постарше, собраны в элегантную прическу – шапочка из тонко завитых прядей на затылке переходит в полностью прямые пряди внизу, касающиеся талии. Это идет незнакомке, как и выразительные скулы, придающие ее не самой яркой внешности легчайшее очарование.

Эдвард, высокий и статный, укоротивший себе бороду и носивший теперь короткие волосы, выглядел еще более привлекательно, чем раньше. Немного поседевшие виски говорили о пережитых трудностях, большом опыте, которые всегда заманчивы для женщин любого возраста. Та, что постарше, протянула Тичу руку, он поцеловал ее. И тут снова заговорил Эндрю:

– Знакомьтесь – это две самые главные женщины в моей жизни – супруга Лилиан и дочь Маргарет. Девушка стеснительно улыбнулась Тичу. Они на миг встретились взглядами, а потом, не сговариваясь, сделали вид, что не заметили как оробела Маргарет. Дама обратилась к новому знакомому:

– Скажите, а это правда, что в прошлом вы были известным разбойником? – вся фигурка женщины в этот миг, казалось, была пропитана любопытством, нетерпением.

– А кто из нас хоть раз в жизни им не был хотя бы в мечтах? – Тич улыбнулся так, словно знает нечто большее, но выглядит гораздо скромнее, а потому еще более интересен. Такой ответ повеселил плантатора и Лилиан, Маргарет же лишь немного улыбнулась. Это особенно понравилось Эдварду. Девушка явно не принадлежала к той породе, которые гонятся за популярностью у мужчин, а потому не пыталась производить множество фальшивых впечатлений – для каждого кавалера свое.

– Позвольте пригласить вас на следующий танец, – совершенно по-светски, будто сто лет обитал в подобном обществе, заговорил он с девушкой. Та, как бы немного раздумывая, склонила головку на бок, потом улыбнулась, став похожей на розу, в лепестках которой смешался белый и красный – цвета невинности и страсти, образовав невероятный по красоте новый оттенок. Это и без слов означало согласие.

Они танцевали, неотрывно глядя друг другу в глаза, обмениваясь улыбками. Тонкая ручка девушки ложилась в ладонь Эдварда как лилия, купающаяся в потоке воды. Ему нравилось чувствовать слабость Маргарет, чувствовать, что он сильнее и может защитить ее. И с ней удивительно быстро пролетело время, так что когда они прощались, Эдварду не верилось, что закончились их безмолвные разговоры прикосновениями. На прощание девушка шепнула: «Вы можете называть меня Марго. Так зовут только близкие друзья». Неужели всего за один вечер после первого знакомства он стал для нее близким другом?! Ей и самой это было непонятно до конца, но совершенно определенно, их тянуло друг к другу.