Черная борода

– Ничего, сейчас мы укротим эту стерву, – надрывая горло, орал моряк. Он то и дело произносил ругательства, так что создавалось впечатление, что это бранится его борода, а не он сам. Оливер тоже с удовольствием бы выругался, но слова почему-то оставили его. Все его существо заполнил страх за Ирму, ведь она осталась одна на верхней палубе. Нужно хотя бы помочь ей вернуться обратно в каюту, хоть и рискованно во время шторма находиться в замкнутом пространстве – может затопить, и выбраться вряд ли удастся. Но хотя бы не придется стоять на ветру под прицелом волн, которым абсолютно все равно, кого забирать с собой. А Оливер допустить этого не мог, потому что Ирма была у него одна. До нее он никого так не любил. Даже сегодняшняя прогулка для него значила нечто большее, чем просто интрижка. Правда, по-видимому, девушка мало верила в это, а он не сумел убедить ее в этом. Вернее, не успел. Зато он может успеть уберечь Ирму от гибели. Оповестив моряка о том, что собирается на палубу, Оливер, прощупывая темноту, отправился на поиски возлюбленной. Скоро удалось различить ее голос. Стоп. Она была не одна. Там говорил кто-то еще. Оливер ускорился и через минуту разглядел две фигуры, стоящие вплотную друг к другу. Александр! Каким муссоном его сюда занесло? У Оливера перехватило дыхание. Он злился на наглость и безалаберность брата и недоумевал, для чего тот пробрался на корабль. Говорившие не заметили приближения Оливера, а он, воспользовавшись этим, налетел сзади на Александра. Брат пошатнулся, резко дернув Ирму за руку и увлекая за собой. Если бы именно в этот момент новая волна не накрыла, раскачивая, корабль, то Ирма бы не заскользила вниз по палубе к носовой части судна. Оба брата тоже не успели отреагировать, чтобы ухватиться хоть за что-то. Всех троих повлекло в воду. Оливер звал Ирму, судорожно хватая пространство ледяного мрака, проникающего в нос, горло, застилающего глаза. Волны ликовали, не унимаясь в своем бешеном танце. Оливеру и Александру повезло, что они были хорошими пловцами. Они сразу выплыли на поверхность и заметили, как моряк суетится на судне, готовый сбросить на воду лодку. Спасительное средство было спущено с невероятной быстротой, так что Оливер подивился: даже алкоголь не способен был выветрить из этого мужика навыки настоящего морского волка. Забравшись в лодку, братья немного отдышались и вспомнили об Ирме. Ее нигде не было видно. Неужели море все-таки сумело выцепить для себя жертву? После получаса бесплодных окликов девушки, Александр и Оливер поняли, что Ирмы больше нет.

В эту ночь они оба плакали без слез, кляня море за жестокость и бессердечность. С наступлением рассвета шторм утих, и братья вернулись домой. Вскоре Александр поступил на службу в батский пехотный полк, получив должность флагоносца. В этом же полку служил и его старший брат-майор, давший себе обещание с той памятной потери всегда оберегать брата.

Глава 3 Обрести врага и влюбиться в море

Эдвард снова и снова доставал помятый листок бумаги и часами вглядывался в него. Правда, свободного времени в полку было не так много, поэтому чаще парень смотрел на таинственную карту, когда близились сумерки. Что же это за таинственное место и кто такой Дик? Неужели он – настоящий пират?

Эдвард слышал о пиратах и знал даже, что промысел этот в Англии узаконен самой королевой. Надо сказать, что подобное предприятие весьма выгодно для правителей, ведь в таком случае казна получает деньги от налога, обязательного для пиратов. Восемнадцатилетнему Драммонду тоже хотелось присоединиться к пиратской братии. Уж он-то нашел бы способ утаить от королевы свою добычу, как сделал это, по-видимому, Дик.

– Эй, что ты там рассматриваешь? Девчонка что ли написала любовное послание? – долговязый Джон, скрививший лицо при последних словах, словно ему невероятно противно, приблизился к Эдварду. Какая же досада, что приходится терпеть этого зануду Джона, повсюду сующего свой горбатый нос.

– Нет, это гораздо более интересная вещь, чем письмо. Но есть загвоздка – это не твое дело! – Эдвард поднялся с койки, оказавшись немного выше Джона, и отчеканил каждое слово так, чтобы тот понял сказанное каждой извилиной своего мозга.