Черная часовня

– Возмутительно аморальные вещи зачастую преподносятся как обычные услуги, Нелл, – печально улыбнулась Ирен. Она запустила пятерню в волосы и изогнула шею, словно кошка, вылизывающая грудку. – Знай я, что сегодня нам придется посетить не только бордель, но и барона, – оделась бы по-другому.

Барона! Значит, это все-таки экипаж Ротшильда!

Герб на дверце кареты был укрыт бумазеей, но с тем же успехом можно было спрятать под куском марли скульптуру Микеланджело. Забираясь в салон, я провела пальцем по резной дверце. Сомнений быть не могло.

– Ох, для такого визита я тоже одета неподобающе.

– Ты хотя бы в платье. Думаю, барон Ротшильд еще не осведомлен о моих методах работы, – засмеялась подруга. – Впрочем, пора ему с ними познакомиться. И не тревожься за Брэма Стокера, Нелл. Многие из так называемых добропорядочных мужчин используют вымышленные имена в местах, подобных этому. То, что он назвался чужим именем, доказывает, что он способен устыдиться своих поступков, не правда ли? Значит, его еще можно спасти.

– Верно, и это утешает. Вот только я не понимаю, почему такое количество моих или твоих знакомых попадают под определение «их можно спасти».

– Наш мир жесток, Нелл, а мы к тому же исследуем его темные стороны. Хотя что еще имеет смысл исследовать? И… боюсь, ты прирожденная ищейка, Нелл, с носом, способным учуять любой проступок. Иначе ты не знала бы стольких деталей преступлений в Уайтчепеле. До сих пор не пойму, как оказалось, что ты так хорошо осведомлена.

– Ну… Годфри. Английские газеты. От новостей было трудно укрыться.

– Как удачно! Милый Годфри. Сейчас я даже рада, что он уехал и находится далеко от всего этого.

– Ты считаешь, что Годфри справился бы с потрясением хуже меня?

Она пожала плечами:

– Подобные ужасы мужчины принимают слишком близко к сердцу. Мы, женщины, привыкли к своим ежемесячным хворям, и к схваткам, и к родам – всем этим маленьким смертям. Как и к другим… вещам. Мужчины же посчитали бы такие мелкие неудобства насилием над их драгоценными персонами.

– Не могу сказать, что и как воспринимают мужчины: я не слишком хорошо их знаю.

– Но ты быстро учишься, Нелл. Взять, например, встречу с Брэмом Стокером. Впрочем, он всего лишь мелкая рыбешка, ненароком попавшая в сеть. Меня же интересуют Левиафаны, которым удалось ускользнуть.

Глава одиннадцатая Королевская улица

Тем, кто двадцать лет подряд стенал, что если семья Ротшильдов не наденет желтую метку гетто, это придется сделать нам, христианам.

Эдмон де Гонкур

– К чему такая секретность? – спросила я Ирен. – Ведь раньше мы встречались с нашим покровителем-бароном открыто?

– Моя вина: я выразилась неточно, и ты своим вопросом указала мне на ошибку. Как ты сама понимаешь, у нас больше чем один покровитель, отсюда и секретность. С одним из них мы уже встречались: с бароном Альфонсом Ротшильдом. Другого видела только я.

– Так ты знаешь, кто он? Но каким образом?

– Внимательно штудируя определенные статьи в газетах – хоть ты и упрекаешь меня в недостаточном интересе к прессе, – статьи о жизни высшего общества. Хотя, судя по всему, мне стоило сосредоточиться не на суете парижской богемы, а на шедеврах маньяка-убийцы, орудовавшего в Лондоне прошлой осенью.

– Туше, как сказали бы в фехтовании, хотя мое самое страшное оружие – игла. Если моя осведомленность о преступлениях в Лондоне окажется полезной, я буду только рада.

– Обязательно. – Ирен осмотрела внутреннее убранство кареты. – Неподходящее место для сигаретного пепла.

– Только не говори мне, что мы в такой час направляемся в Ферьер, загородное поместье Ротшильда!

– Боже упаси! Думаю, нас везут в городской дом барона, что на улице Святого Флорентина, а это близко.

Я с трудом подавила зевок:

– По крайней мере, мы останемся в Париже. Я бы не вынесла долгой дороги до Ферьера.

Ирен откинула голову на стеганую обивку кареты. Небольшие масляные лампы освещали внутреннее убранство, делая его уютным, словно номер в маленьком, но комфортном отеле.

– До рассвета нам домой не попасть, – предрекла она, достав часы из кармашка сюртука и стараясь рассмотреть циферблат в прыгающем свете ламп.

Прибыть в чей-нибудь дом, пусть даже такой большой, с визитом в час ночи – дело неблагодарное. Как только мы остановились, лакей перепоручил нас еще одному слуге, который в свою очередь, проводив нас вверх по широким ступеням к огромным позолоченным дверям – за которыми оказалась лестница из резного мрамора столь величественная, что ей было бы самое место в Лувре, – сдал на руки третьему лакею, державшему светильник. Все они были одеты в вышитые ливреи в стиле восемнадцатого века, и я вдруг почувствовала себя сказочной принцессой в волшебном замке, населенном лишь заколдованными немыми слугами, многочисленными, как муравьи в лесу.