Черная дама

Ваня даже не думал, что Саше удастся так быстро вывести директора из кабинета. Он видел, как смело и как-то яростно она ворвалась в приемную, слышал ее возмущенный голос, но слов разобрать не мог, а потому не знал, как и на что она давила, однако Петр Яковлевич выскочил из кабинета уже спустя какую-то несчастную минуту. Оба практически пробежали мимо него, спрятавшегося за углом, и скрылись на лестнице.

Едва только их шаги перестали нарушать тишину пустого коридора, Ваня вышел из укрытия и без труда попал в директорский кабинет. Увидев выключенный компьютер, сдвинутый на край стола, и гору исписанных бумаг по центру, он уже заподозрил неладное, но все еще не хотел в это верить. Однако простейшее сканирование компьютера подтвердило нерадужные догадки: директор если и включал его, то только чтобы отправить документы на принтер, подключенный к нему – внимание! – проводом.

– Вашу ж Машу, двадцать первый век на дворе, частная школа, а директор – динозавр! – не то возмущенно, не то восхищенно выдохнул Ваня, откидываясь на спинку кресла. – И где теперь искать эту инфу?

Взгляд скользнул по массивному шкафу, занимающему всю стену напротив стола. Сквозь стеклянные дверцы виднелись картонные папки, какие-то бумаги, сложенные стопками, книги, журналы и еще бог весть что. Если директор не хранит информацию на компьютере, то наверняка держит ее на бумаге. В тех самых папках. Да, найти там имя учительницы будет в разы сложнее: программу не напишешь и поисковый запрос не создашь, но вовсе не невозможно. Раньше, да и сейчас, им частенько приходилось искать информацию ручками и глазками.

Не теряя больше времени, Ваня подошел к шкафу и открыл первую секцию. Здесь лежал какой-то учебный материал, распечатки лекций, план работы и прочее. Написано все разными почерками, очевидно, это сдавали учителя. Ваня и сам писал подобную ахинею сегодня утром. Странно, правда, что ее хранят. Он думал, что никто даже не читает. Разве что оставляют для проверок. И в случае нападения зомби можно будет забаррикадироваться в здании и год топить камины бумагой, так что смысл в этом определенно есть.

В другой секции папки оказались гораздо новее, и хранились в них личные дела нынешних учеников школы. Странно, правда, что не в сейфе, но Ваня уже убедился, что современной эта школа в некоторых аспектах точно не является. Рука уже потянулась к папкам с именами Софии и Валерии, но Ваня остановил себя. Ничего нового он там не найдет, а вот подозрения вызвать может. Это в архивы наверняка никто не лазит, а сюда директор, поди, частенько заглядывает, вдруг заметит? Эти старые параноики, не пользующиеся компьютером и микроволновкой, такие патологически внимательные…

Ваня копался и копался в шкафу, но нужные папки так и не находились. Вообще не было никакой старой информации, все сведения только о нынешнем пансионате. Зато мертвый взгляд вороньего чучела неприятно сверлил затылок, будто дохлая птица следила за ним, осуждала, на подкорку мироздания записывала все его действия, и Ваня, не самого робкого десятка человек, то и дело дергал плечом, инстинктивно пытаясь сбросить с себя раздражающий взгляд.

С чего вообще он взял, что здесь могут храниться данные почти семидесятилетней давности? Даже если и остались какие-то бумаги, то они наверняка лежат в темном затхлом подвале, выполняющем роль архива. Ваня уже почти отчаялся, когда наконец в одной из секций в лицо ему пахнуло затхлостью и немного – сыростью. Так пахнет старая бумага, хранящаяся недолжным образом. И действительно: на пожелтевших от времени папках с разводами выцветшей ручкой были подписаны года, начиная с 1946 и заканчивая 1956. Время существования интерната для детей, оставшихся без родителей после войны.

Позволив себе тихий победный клич, Ваня принялся искать нужные папки. Саша говорила, что учительница повесилась в 1951 году, но он решил прихватить на всякий случай по два года до и после. Едва ли ошибка закралась в газету, а вот положить бумажку не в ту папку могли запросто. Однажды в поликлинике, когда он еще ходил в обычную государственную, регистратор с ног сбилась в поисках его карточки. А оказалось, кто-то запихнул ее вместо 1982 года в 1984, омолодив его на два года.

Ваня еще раз осмотрел кабинет, убеждаясь, что не нарушил обстановку, все вернул на место, подхватил увесистые папки и направился к двери, но открыть ее не успел: в коридоре послышались голоса, один из них принадлежал Саше. И если она ведет себя так громко, значит, делает это специально, чтобы он услышал. Стало быть, идет не одна, а с директором.

Ваня в панике огляделся. Кабинет хоть и выглядел большим и захламленным, но спрятаться здесь человеку его комплекции было решительно негде. Не за штору же становиться!

Выбор пал на высокий шкаф в углу. Он закрывался на две высокие дверцы, и, если за ними не прячутся полки, можно считать, повезло.