Черная дюжина. Общество смелых

Не забывайте, носителями коммунистической идеологии были евреи. Это не я придумал. Только не надо делать из меня самого большого еврейского врага. Карл Маркс, кажется, в первом томе собрания сочинений написал: евреи — это лобковые вши, которые распространяются на теле больного общества. А Ленин, будучи полукровкой, в своих трудах вообще не считал евреев ни народом, ни нацией. Почему классиков не судили? Нет, созданную ими идеологию внедряли в сознание масс. Так было выгодно.

Сегодня все воют, ноют, сопли распускают о репрессированных при Сталине. А кто руководил архипелагом ГУЛАГом, строительством Беломорканала? Кто был идеологом разрушения наших национальных святынь? Емельян Ярославский, он же Губельман. Или, скажем, сын раввина Руфимов, он же Дзержинский, который убивал моих предков. Или Лейба Бронштейн — Троцкий, посеявший теорию военного коммунизма и изобретший концлагеря, где погибла моя родня. Понимаете, их на штыки комиссары поднимали!

— Кого — их?

— Например, моего деда, казацкого атамана, большевики только за то, что он был предан царю, штыками, штыками! А почему дед должен был служить дьяволу или поганой концепции заезжих политгастролеров, желающих подмять под себя весь мир?

Обломится! Какой-то период можно продержаться на крови и насилии, но потом дубина начнет отмерять путь обратно. Русский мужик так устроен: он долго терпит, а потом берет дубину и начинает мерить глубину. Это будет. И очень скоро.

— Дмитрий Дмитриевич, давайте все же попробуем говорить не о человечестве, а о вашей семье. Кроме деда, еще были пострадавшие от советской власти?

— Вся родня по отцовской линии. Фамилию называть не буду.

— Почему?

— Не хочу. Пока.

— Но это славянская фамилия?

— Из того, что я скрываю фамилию отца, вовсе не следует, что я еврей. Конечно, славянская фамилия. Я не еврей.

— Тогда что вас останавливает?

— У меня достаточно серьезное отношение к истории рода, к основам государства. Я не хочу давать дополнительную пищу своим врагам. Меня мать не для того берегла, чтобы я погиб.

— Неужели вы полагаете, что фамилию вашего отца установить так сложно?

— Попробуйте проведите журналистское расследование.

— Спасибо, я оставлю это вашим биографам.

— Фамилия — не самое главное, важнее дух, которым я живу. Это дух моих предков. По материнской линии у меня казаки из станицы Романовской.

— Васильев — псевдоним?

— Фамилия отчима, офицера, в первые годы войны погибшего на фронте.

— Вы состояли когда-нибудь в советских общественных организациях?

— Пионерия, комсомол? Да, повязали мне у памятника вождю хомут на шею, но почти всегда эту удавку я носил в кармане, за что получал двойки и нелюбовь учителей. В комсомол меня записали в армии. Я служил в Венгрии, на передовых рубежах Отечества, как же можно не быть комсомольцем? Моего согласия не спрашивали. Забирали, негодяи, по две копейки из солдатской зарплаты.

— Хорошо, а в «Память» вы как пришли?

— Я всегда был в памяти, дело в том, что никогда не являлся кандидатом в дурдом, поэтому память всегда была со мной.

— Вы же понимаете, о чем я, — о вашем Национально-патриотическом фронте.

— Мне в жизни повезло. Меня воспитывали Курбатовы, очень известный дворянский род. Они, очевидно, знали историю моего происхождения, дали мне прекрасное образование, поэтому я получил больше, чем человек, окончивший, скажем, три советских вуза. Меня учили чести, вере, любви к Родине, а не преданности компартии. Конечно, какое-то время, как любой советский человек, я был шалопаем, а потом увидел, что творится вокруг. Мой приход в «Память» был закономерен. Это случилось в конце 70-х. К несчастью для себя, обнаружил, что во фронт внедрено много стукачей, провокаторов. Более того, увидел, что этот организм специально создан для дискредитации патриотического движения. Пришлось потратить очень много сил для возрождения и очищения «Памяти».

— Когда вы встали во главе фронта?

— В конце 86-го.

— С правоохранительными органами у вас были проблемы?

— Нет, если не считать того, что они превратили мою жизнь в ад. Конечно, меня некоторые величают полковником КГБ. Я всегда обижаюсь: почему не генералом?

У меня убили мать, жену. Это шашни с органами?

Маму медицинским путем убрали. У меня есть доказательства. Спровоцировали инсульт. Появился врач, который никогда не работал в нашей поликлинике, и сам, без вызова, предложил провести обследование. А я был в командировке. Маме выписали то количество лекарств, которое вызвало излом сосудов.

Жену же просто по голове ударили, она восемь дней в квартире пролежала. И ничего, заметьте, не украли, хотя было что. Могут подсунуть всякие версии, сказки, но я знаю, что произошло. Я просто не могу пока многого сказать.

— Что вас останавливает?

— Коммунисты.

— Какие, где?

— Те, которые сидят в высоких кабинетах.

— Вы их боитесь?